Читать книгу - "Русская военно-промышленная политика. 1914-1917. Государственные задачи и частные интересы - Владимир Поликарпов"

В феврале 1915 г. Генеральный штаб в Петрограде получил телеграмму из США от военного агента Н.Л. Голеевского. Тот предлагал «принципиально решить, безопасно ли ко времени заключения мира иметь пополнение наших боевых припасов в руках Англии». Но его совет запоздал: Военное министерство уже было занято исполнением повеления царя привести в порядок боевые припасы «ко дню заключения мира». Повеление было сообщено военному министру 15 декабря 1914 г. и рассматривалось «как общее предуказание».

Известны обстоятельства, вызвавшие столь важное повеление Николая II. Союзническим военным представителям в Ставке было заявлено, что действия русских войск застопорились из-за нехватки винтовок и снарядов. 4 (17) декабря и французскому послу Верховный главнокомандующий «с горем» сообщил, что вынужден приостановить операции вследствие того, что израсходованы все запасы снарядов. Николаю II, прибывшему в Ставку 13 декабря после поездки по фронтам, английский военный представитель X. Вильяме нажаловался на медлительность ГАУ в переговорах с группой канадских предпринимателей, готовых поставлять снаряды, и царь вызвал для объяснений Смысловского. Явившись в Барановичи 15 декабря, Смысловский доложил, что «интересующий Ставку контракт уже заключен 12 декабря». «Попутно» же «я указал генералу Янушкевичу, — рассказывал Смысловский на следствии, — на необходимость получения хотя каких бы то ни было определенных предначертаний о том количестве патронов, какое подлежало впредь заготовлению. Результатом этого доклада и было сообщенное по телеграфу высочайшее предуказание» заготовить к концу военных действий по 2000 снарядов на орудие.

На это «предначертание» всемерно готовить боевое снабжение к моменту ожидаемого — после разгрома Германии — нового военного противостояния, с бывшими союзниками, опирался Военный совет в журнале от 13 мая 1915 г. (журнал служил материалом к заседанию Совета министров 29 мая для рассмотрения вопроса о постройке 4-го оружейного и 2-го сталелитейного казенных заводов).

16 мая 1915 г. Военный совет утвердил проект постройки завода азотной кислоты, получаемой из атмосферного азота. При этом также учитывалась перспектива перегруппировки держав, после чего враждебная позиция Англии совершенно закроет подвоз чилийской селитры. Год спустя, объясняя Министерству финансов необходимость устройства 4-го завода взрывчатых веществ (в Уфе), Военное министерство ссылалось на то, что «не всегда будет столь благоприятная политическая группировка держав, которая могла бы допускать выпуск и морскую перевозку заграничных предметов».

П.А. Фролов (помощник военного министра, ведавший в Особом совещании по обороне валютной комиссией, а затем председатель Особого совещания по постройке новых казенных заводов) как будто прочитал мартовскую 1915 г. секретную записку Китченера. 15 мая 1916 г. Фролов напоминал министру финансов в этой же связи о Берлинском конгрессе. «Союзники в нас очень нуждаются и широко финансируют нас^[184] под давлением собственной военной необходимости, ибо при настоящем положении на всех фронтах наши победы нужны союзникам, пожалуй, еще больше, чем нам самим. Когда же военная мощь Германии будет сломана, или хотя бы даже только решительно надломлена, у наших союзников мотив военной необходимости отпадет, и чисто финансово-политические соображения возьмут верх, и мы тогда денег так легко не получим». «Надобность в тяжелой артиллерии» он объяснял тем, что, только имея ее, Россия «будет в состоянии вести дипломатические переговоры о мире так, чтобы результаты принесенных ею огромных жертв (в том числе и финансовых) не были бы вновь сведены к нулю, как то было на Берлинском конгрессе». Такой же представлялась перспектива отношений с союзниками Министерству иностранных дел.^[185]

В своем «программном» докладе Фролову и через него военному министру 20 октября 1916 г. Маниковский высказывал опасение, что «в недалеком будущем» приобретение оружия у союзников затруднится, а потому «надо в самом спешном порядке» развивать свою промышленность «в расчете не только на потребность текущей войны, но и в предвидении будущей». Намечаемые новые казенные заводы «сослужат великую службу» во время выработки условий мирного договора, ибо тогда тотчас «начнется общая экономическая борьба, и эта борьба будет беспощадна»; в ней каждый из бывших союзников окажется «предоставлен своим собственным силам, и горе тому, у кого к этому времени не будут подготовлены свои боевые средства». Ему довелось на заседании Совета министров доложить «обширный проект Военного министерства о рассчитанном на будущее срочном заводостроительстве» — «грандиозный, сопряженный с колоссальными затратами», как вспоминал об этом заседании А.Н. Яхонтов. Председатель Совета министров задал докладчику традиционный вопрос: зачем такие расходы делать сейчас, если заводы не пригодятся в текущей войне? Маниковский, сославшись на «высочайшее повеление о содержании армии в боевой полной готовности ко времени мирных переговоров», добавил: «Для того, чтобы вашему высокопревосходительству не пришлось бессильно сидеть на новом постыдном Берлинском конгрессе»^[186]. 18 января 1917 г. в Бюджетной комиссии Думы, прямо объявляя об антисоюзнической по сути направленности разработанной в ГАУ программы, Маниковский мотивировал строительство заводов опасением того, что «когда мирные переговоры наступят и начнется дележка, то мы останемся без патронов и снарядов». Шокированные думцы сочли услышанное объяснение «крайне неудачным», но отказать в деньгах не могли.

Названными в программе ГАУ 38 заводами дело не исчерпывалось. По сведениям, оглашенным на заседании Совета министров 14 октября 1916 г., в то время Военное министерство «приступило к постройке 54 обширных заводов». В их числе были авиационные, автомобильный, моторостроительный, электротехнический заводы Главного военно-технического управления и Управления военно-воздушного флота, тротиловый, телеграфно-телефонный, сернокислотный и лесотехнические заводы ГАУ и др. 18 февраля 1917 г. началось ускоренное сооружение мастерской для снаряжения выстрелов тяжелой артиллерии: Военный совет отпустил 1,2 млн. руб. на устройство этой мастерской на месте отдела огнестрельных припасов Кременчугского артиллерийского склада. Сверх того, «в ближайшем будущем» ГАУ обещало представить «подробную дополнительную программу» усиления производства пороха и взрывчатых веществ.