Читать книгу - "Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Андрей Богданов"

Решающие события произошли во Владимире, где жили после возвращения из Орды в 1249 г. Александр Невский и его брат Андрей. Осенью 1250-го их дядя, великий князь Святослав Всеволодович, выехал в Орду^[167], и власть, по догадкам историков, принял Андрей Ярославич: согласно ярлыку ханши Огуль-Гаймыш — великий князь Владимирский. После этого была сыграна его свадьба с дочерью Даниила Галицкого Устиньей (Анной), в связи с которой во Владимир и прибыл митрополит Кирилл.

Именно в конце 1250 г. на развалинах столицы Северо-Восточной Руси Даниил Галицкий и младшие братья Александра, Андрей Владимирский и Ярослав Тверской вступили в союз, о котором нам не говорят летописи. Зато этот союз хорошо известен по последствиям, ведь князья решили биться с татарами, отстранив от власти благорассудного Александра и уповая на военную помощь Запада.

Разумеется, и у войны, и у "помощи" была своя цена, которую Александр Невский не готов был заплатить. В отличие от пылкого князя Андрея, он вынес из путешествий в Сарай-Бату и Каракорум убеждение, что ни Русь, ни даже вся Европа в целом не может противостоять военной силе Монгольской империи. Значит, ценой войны было уничтожение Руси. Кому как не Александру было ясно, что дай только повод, чтобы в Каракоруме вернулась к власти военная партия "старой школы" Чингисхана, и от враждебных татарам стран останется только выжженная земля. По сравнению с этими фанатиками (к которым принадлежал, например, автор "Тайной истории монголов") сам хан Батый, склонный договариваться с побеждёнными, выглядел сущим ангелом.

Знал Александр и то, что "принять помощь Запада" означало поступиться православной верой. Более мягких условий Запад никогда и не выдвигал. Но даже принятие знатью и народом католичества не означало, что Русь будет введена, как модно выражаться в XXI в., "в европейскую семью". У католиков крещённые их миссионерами "варвары" чётко обозначались как люди второго сорта, рабы своих крестителей. Значит, родные братья Александра готовы были предать истинную веру и погубить свои бессмертные души только для того, чтобы выжившие после истребления татарами были порабощены крестоносцами. А то, что с Запада, опираясь на окатоличенных князей, на опустевшую и ненужную гитарам Русь придут крестоносцы, сомнений не было: это уже показал опыт.

Так рассудил не один Александр Невский. Так оценил ситуацию и митрополит Кирилл, отказавшийся сопровождать Даниила на обратном пути. Владыка понял, насколько в этот решающий момент он нужен князю Александру.

К этим двоим примкнул и третий столп православия на Руси XIII в.: Кирилл II, епископ ростовский с 1230 г. по свою кончину 21 мая 1262 г. Лаврентьевская летопись подчёркивает высочайший авторитет владыки у князей, бояр и народа. Летописец не раз восторгался его глубокой "книжностью", не замкнутой в тиши библиотеки, но воплощённой в поучения: краткие и ёмкие проповеди, послушать которые собирались жители Ростова и паломники со всей Руси^[168].

Действительно, те восемь дошедших до нас проповедей, которые, по мнению исследователей, произнёс владыка Кирилл, преисполнены любви к Богу, к ближнему и глубокой учёности^[169]. Они вошли в такие популярные в Древней Руси сборники, как "Измарагд" и Златоуст", и были посвящены вечным в православии темам: "как не забывать учителей своих", "духовное семя в ваших душах", о сотворении Адама и Евы, о страхе Божием, о мытарствах души после смерти, "о небесных силах и чего ради создан был человек", "о злых духах" (т. е. "о злых и неверных людях" — против суеверий), против арианства и т. п.^[170]

Далёкий от политики, не замешанный в княжеских интригах, епископ Кирилл решительно встал в споре на сторону князя Александра, и в то время, когда Андрей и Ярослав заправляли во Владимиро-Суздальской Руси, уехал с Невским в Новгород. Это случилось в 1251 г., когда стараниями ретивых братьев у Александра быт отнят даже Переяславль. Новгородский князь и власти республики занимались тогда местными делами и вели переговоры о дружбе и союзе с королём Норвегии^[171]. На следующий год за княжеские распри последовала расплата: Батый послал на непокорных владимиро-суздальских князей войско под командой воеводы Неврюя.

Из-за того, что в Лавреньевской летописи, рассказывающей о событиях 1252 г., посольство Александра Невского к Батыю описано перед рассказом о деяниях его братьев, историки заключили, что именно Александр, выпросив себе у Батыя ярлык на великое княжение, "навёл" на Русь орду Неврюя. Дескать, почему бы любившему власть Александру не пожертвовать Русью в борьбе с братьями за великокняжеский стол?! Давайте полностью прочтём текст летописи и сделаем собственные выводы о том, как его понимать.

Лаврентьевская летопись о событиях 1252 г.

"В 1252 г. пошёл Александр князь Новгородский Ярославич в татары, и отпустили его с великой честью, дав ему старшинство над всей братией его.

В то же лето надумал Андрей князь Ярославич со своими боярами: (Лучше) бежать, нежели царям (татарским) служить. — И побежал на неведомую землю с княгиней своей и боярами своими. И погнались татары по следу его, и настигли у города Переяславля. (Князя) же Бог сохранил и молитва его отца. Татары же разлетелись ("рассунушася") по всей земле, и княгиню Ярослава взяли, и детей захватили, и воеводу Жидослава тут убили, и княгиню убили, а детей Ярослава в плен послали и людей без числа повели, коней и скота, и много зла сотворив, ушли.

Того же года отпустили татары Олега князя Рязанского в его землю.

Того же года пришёл Александр князь великий из татар в град Владимир, и встретили его у ворот митрополит (Кирилл. — Авт.) и все игумены и граждане, и посадили его на стол отца его Ярослава, тысячу придержащу Роману Михайловичу и весь ряд^[172]. И была радость великая в граде Владимире и во всей земле Суздальской.