Читать книгу - "Год 1942 - "учебный" - Владимир Бешанов"

Ведь в августе 1941 года Сталин издал с такими же благими намерениями — борьба с трусами и укрепление дисциплины — гораздо более людоедский приказ № 270, который никто из мемуаристов не восхвалял. Его вообще старались не вспоминать. Этим документом, действовавшим вплоть до 1956 года, все военнослужащие, попавшие в плен, были объявлены изменниками и дезертирами, а семьи остальных становились заложниками пролетарского государства:

«Командиров и политработников… сдавшихся в плен врагу, считать дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров… семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи».

Многие военачальники и политработники из тех, кто желает быть «святее Папы», предлагали и гораздо более крутые меры. Например, незабвенный Г.К. Жуков, командуя Ленинградским фронтом, приказал расстреливать семьи (!) сдавшихся в плен военнослужащих, а поэт-борзописец Первомайский призывал к введению в армии «мер физического воздействия для укрепления дисциплины». Иосиф Виссарионович — просто слюнявый гуманист по сравнению с Георгием Константиновичем.

Бывшие заключенные советских лагерей и так «искупали вину» с первых дней войны, тогда же появились и заградотряды — генерал Сандалов расставлял их позади 4-й армии уже 25 июня 1941 года. Начальник Управления политпропаганды Юго–Западного фронта 17 июля 1941 года доносил Мехлису: «…По неполным данным, заградотрядами задержано за период войны 54 000 человек…»

Пышным цветом цвели в РККА произвол, самочинные расстрелы и мордобой. Настолько, что пришлось издать приказ № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». В нем признавалось, что в войсках «метод убеждения неправильно отодвинули на задний план, а метод репрессий в отношении подчиненных занял первое место; повседневная воспитательная работа в частях в ряде случаев подменяется руганью, репрессиями и рукоприкладством… Необоснованные репрессии, незаконные расстрелы, самоуправство и рукоприкладство со стороны командиров и комиссаров являются проявлением безволия и безрукости, нередко ведут к обратным результатам, способствуют падению воинской дисциплины и политико-морального состояния и могут толкнуть нестойких бойцов к перебежкам на сторону противника».

Вот, к примеру, выдержки из результатов проверки хода боевой подготовки 1437-го полка 1-го танкового корпуса Западного фронта от 19 июня 1943 года (вроде бы и Родину уже спасли, и воевать научились, и «коренной перелом» свершился): «Вследствие плохой организации боевой подготовки и слабой воспитательной работы полк как боевая единица не сколочен и полностью поставленные перед ним задачи выполнить не может… в результате халатного отношения комсостава к своим обязанностям и бесконтрольности штаба, подразделения имеют низкую подготовку, как расчеты, так и управление и разведка… водительский состав подготовлен слабо. Из 21 могут водить более или менее 5 человек. Остальные требуют серьезного внимания по подготовке к вождению боевых машин… Питание в полку плохое и недоброкачественное…

В течение 2–3 месяцев воспитательная работа по укреплению советской воинской дисциплины в полку подменялась массовыми репрессиями… Командир полка майор B.C. Гаевский, его заместитель по политической части майор Т.Д. Бабкин и начальник штаба майор А.И. Авдеев систематически применяли физические меры воздействия к своим подчиненным бойцам и командирам. В ряде случаев избиение производилось упомянутыми лицами в состоянии опьянения. Так, Гаевский в апреле избил старшего техника-лейтенанта П.Я. Дорошина, нанеся ему несколько ударов кулаком и пистолетом по голове, а после приказал ему становиться для расстрела… Начальник штаба полка майор Авдеев в марте месяце в состоянии опьянения превысил свои права и незаконно расстрелял старшего сержанта Навака. В результате произведенного выстрела Навак получил тяжелое ранение в голову. За попытку присутствующих при этом красноармейца Н.С. Виноградова и старшины Д.М. Чистилина оказать помощь раненому Авдеев пригрозил им расстрелом и приказал выбросить раненого Навака из машины на снег, а поставленному часовому — пристрелить Навака, если он поднимется. Спустя короткое время Навак пытался подняться и в соответствии с приказанием Авдеева был добит часовым. После убийства Навака Авдеев совместно с Гаевским послали матери Навака извещение, что ее сын расстрелян как трус и изменник…».

Славно воевалось бойцам 1437-го самоходного полка?

Так что «удивить» армию репрессиями Верховный не мог. Наоборот, многими эта часть приказа была воспринята как признак слабости власти. Стучали «ундервуды» особых отделов, обобщая сведения о «реагировании личного состава» на приказ № 227:

…«Начальник отдельной дегазационной роты военврач 3 ранга Ольшанецкий в беседе высказал: «…Приказ Ставки — последний крик отчаяния, когда мы уже не в силах устоять против немцев. Все равно из этого мероприятия ничего не получится…»

…Красноармеец комендантского взвода 121 Тбр Шелопаев по поводу приказа заявил следующее: «Для нашего народа какой хочешь приказ пиши, все равно выполнять, как и предыдущие приказы, не будут. Ведь в других приказах наркома тоже говорилось, что с трусами и паникерами надо вести беспощадную борьбу, вплоть до расстрела на месте, но никаких мер не принимали. Все то же самое будет и с этим приказом. Скоро его забудут…»

…Санинструктор 41 ГвСП 14 ГвСД 63 армии Демченко после объявления приказа сказал: «…Все это не поможет. Или свои всех перебьют, или все сдадутся в плен, но наша не возьмет…»

Кстати, 11 мая 1942 года Сталин издал куда более суровый документ — постановление ГКО № 1227с, которым запретил «массовую ежедневную выдачу водки» в действующей армии (введенную тем же ГКО в августе 1941 года). Фронтовые сто грамм полагались теперь только военнослужащим передовой линии, которые ведут наступательные операции, и «имеющим успехи в боевых действиях против немецких захватчиков», — вот это был удар «ниже пояса»!

С точки зрения тактики, призывы стоять на месте под страхом смерти — глупость, лишающая командиров инициативы, а войска возможности маневра. Именно такая тактика жесткой обороны привела к грандиозным «котлам» 1941 года.

Так чем же так «благотворно повлиял на боеспособность», а это действительно так, это признал и противник, приказ № 227?

А тем, что впервые за войну (и, пожалуй, за 25 лет своего существования) Советская власть вместо сказок о десяти миллионах уничтоженных фрицев, антифашистских восстаниях в Европе, победах под Харьковом, инвалидах с физическими недостатками и неспособности «разложившегося и обескровленного» вермахта к наступательным операциям сказала армии и народу правду — страна находится на краю гибели, дальше отступать некуда, вопрос стоит теперь только так: победить или умереть.

«Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами…