Читать книгу - "Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко"

* * *

Сталин в конце 1948 года, видя, как активно вмешиваются в политическую жизнь своих мужей – членов партийного ареопага страны их жены, во многих случаях еврейки, приказал МГБ некоторых арестовать и начать расследование о их причастности к сионистскому заговору. Подобный всплеск отмечался и перед войной. Итак, стены «института еврейских невест» зашатались.

Первой жертвой стала жена В.М.Молотова – Молотова-Жемчужина (Перл Семеновна Карповская, фамилия у нее была от первого мужа, Арона Жемчужина). Кстати, она была близкой подругой второй жены Сталина Надежды Аллилуевой. Вячеслав Михайлович впервые приметил хорошенькую смышленую Полину Жемчужину, приехавшую в Москву из Запорожья, еще в 1921 году на одном из совещаний в Москве. Домой она уже не вернулась, а вскоре стала женой партийного функционера. Ее родная сестра покинула Советскую Россию в годы Гражданской войны и проживала в Эрец-Исраэль в Палестине. Полина была словоохотливой, умной и властной женщиной. Во время войны активно работала в Еврейском антифашистском комитете, который был распущен в начале 1948 года. Потом находилась в резерве Министерства легкой промышленности РСФСР.

Уже упоминаемый автор книги «Апостол» СМЕРШа» В.Степаков вложил в уста своего персонажа М.М.Зарубина (в разведке МГБ служил генерал-майор Василий Михайлович Зарубин) такой монолог:

«Как-то меня вызвал Абакумов и поинтересовался, нет ли чего интересного по Молотову. Вести оперативную работу против членов Политбюро мы не имели ни малейшего права, но приказ министра есть приказ. Я аккуратно, не произнося прямо фамилий, проинструктировал ребят. Они вспомнили об агентурной информации, положенной в свое время под сукно: кто-то из ближайшего окружения жены Молотова сообщал о ее, мягко говоря, не вполне скромном образе жизни… Пока ее супруг надрывался в Совете министров, Министерстве иностранных дел и Комитете информации, Полина Семеновна переживала третью молодость – уделяла много внимания своей внешности, принимала молочные ванны. Довольно свободно вела себя с мужчинами – на улицах, конечно, никого не ловила, но грань дозволенного перешла уже давно.

Абакумов, выслушав эту информацию, поморщился: «Слухи нам ни к чему, но направление интересное. Попробуй вместе с охраной что-нибудь организовать такое…» (его рука изобразила что-то, напоминающее вращение катушек от магнитофона).

Мы залегендировали свой интерес к Жемчужиной и вскоре получили то, что ждал министр. Жемчужина для какого-то небольшого ремонта вызвала к себе электрика. Сделать этот молодой и симпатичный парень ничего не успел – почтенная дама почти насильно уложила его в постель. Виктор Семенович остался доволен».

По версии Степакова, на приеме у Сталина Абакумов доложил о полученном компромате. Иосиф Виссарионович внимательно выслушал, пыхнул трубкой, окутавшись клубом ароматного дыма.

– Хорошо, что еще б… Продолжайте работать, – сказал негромко и усмехнулся в черные усы.

Работа продолжалась.

В 1948 году на официальном приеме в квартире Молотовых присутствовала Голда Меир – посол Израиля в СССР, уроженка Киева. В одной из книг воспоминаний она писала:

«Ко мне подошла жена Молотова – Жемчужина и сказала на идиш: «Я дочь еврейского народа». Мы беседовали долго… Коснулись вопроса о Негеве, обсуждавшегося тогда в Объединенных Нациях. Я заметила, что не могу отдать его, потому что там живет моя дочь, и добавила, что Сара находится со мной в Москве. «Я должна с ней познакомиться», – сказала госпожа Молотова. Тогда я представила ей Сару и Яэль Намир. Она стала говорить с ними об Израиле и задала Саре множество вопросов о кибуцах – кто там живет, как они управляются. Она говорила с ними на идиш и пришла в восторг, когда Сара ответила ей на том же языке. Когда Сара объяснила, что в Ревивим все общее и что частной собственности нет, госпожа Молотова заметно смутилась. «Это неправильно, – сказала она. – Люди не любят делиться всем. Даже Сталин против этого».

Прежде чем вернуться к другим гостям, она обняла Сару и сказала со слезами на глазах: «Всего вам хорошего. Если у вас будет хорошо, все будет хорошо и у всех евреев в мире». Больше я никогда не видела госпожу Молотову и ничего о ней не слышала.

Много позже Генри Шапиро, старый корреспондент «Юнайтед пресс» в Москве, рассказал мне, что после разговора с нами Полина Молотова была арестована»

В середине декабря 1948 года Сталин пригласил к себе в кабинет заместителя председателя Комитета партийного контроля М.Ф.Шкирятова и министра госбезопасности В.С.Абакумова. Вождь потребовал от них подготовить ему записку о П.С.Жемчужиной. Разговор был коротким – оба чиновника поняли, чего хотел прочесть в записке Сталин. Молотову приказал развестись с женой – Вячеслав Михайлович не посмел ослушаться вождя.

Уже 27 декабря записка, за подписями этих двух лиц, лежала на столе в Кремле. Начиналась она словами:

«Товарищу Сталину И.В.

По Вашему поручению мы проверили имеющиеся материалы о т. Жемчужиной П.С. В результате опроса ряда вызванных лиц, а также объяснений Жемчужиной установлены следующие факты политически недостойного ее поведения.

После постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 августа и 24 октября 1939 года она была наказана и предупреждена за проявленную неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей с лицами, не внушающими политического доверия. Жемчужина не выполнила этого постановления и в дальнейшем продолжала вести знакомство с лицами, не заслуживающими политического доверия.

В течение продолжительного времени вокруг нее группировались еврейские националисты и она, пользуясь своим положением, покровительственно относилась к ним, являлась, по их заявлениям, советником и заступником их. Часть этих лиц, оказавшихся врагами народа, на очной ставке с Жемчужиной и в отдельных показаниях сообщили о близких взаимоотношениях ее с националистом Михоэлсом, который враждебно относился к советской власти…»

Дальше шли показания свидетелей Фефера И.С., Зускина В.Л., Гринберга З.Г. на очных ставках, которые подтверждали следующие факты:

– через нее было передано подписанное Михоэлсом на имя товарища Молотова письмо о якобы допускаемых местными советскими органами, в особенности Украины, притеснениях евреев, а также излагался протест против распределения среди трудящихся других национальностей подарков, присылаемых в СССР еврейскими организациями Америки;

– когда в 1947 году стали поступать в партийные и советские органы данные о политически вредной линии в работе Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), Жемчужина предупредила Михоэлса, чтобы он подготовил письмо в Правительство об укреплении комитета. Когда документ был готов, она послала к Феферу в ЕАК брата за письмом, а потом передала через мужа в правительство;

– в 1944 году, после возвращения Михоэлса и Фефера из командировки в США, они занялись составлением письма в Правительство с предложением создать на территории Крыма, по указке сионистов Америки, еврейскую республику. Письмо с проектом «теплого местечка» под южным солнцем они намеревались двинуть через Жемчужину;