Читать книгу - "Преторианец - Саймон Скэрроу"

– Есть, господин! – Фусций замер по стойке «смирно» и оставался в таком положении, пока Тигеллин не ушёл с плаца. Потом скомандовал: – Шестая центурия, нале-во!

Две шеренги повернулись налево и замерли в ожидании следующей команды.

– Вперёд… марш!

Когда колонна двинулась вперёд, Макрон тихо сказал Катону, который сейчас шёл впереди него:

– Ну и что ты об этом думаешь?

– Сам знаешь, что я могу думать, – ответил тот. – Наше дело – держать глаза и уши открытыми и вообще смотреть в оба.

Пятая и шестая центурии подошли к тому месту, где их ожидал трибун Бурр, сидя на безукоризненно убранном вороном коне. Когда колонна замерла напротив него, он махнул рукой в сторону городских ворот, и первый ряд двинулся туда. Они прошли ворота, вступили в Рим и направились ко дворцу, где к ним присоединился императорский кортеж. После чего они вышли из города и двинулись в сторону озера, расположенного в десяти с лишним милях от Рима. Императора сегодня, как заметил Катон, сопровождало меньше советников, чем обычно. В свите был Нарцисс, но не было Палласа. Не было также ни императрицы, ни двоих подростков.

Вымытые дождём окрестности пахли свежестью, а тёплый воздух предвещал скорое наступление весны. На ветвях многих фруктовых деревьев, росших вдоль дороги, уже появились первые бутоны. Носилки с императором и его свитой двигались в середине между двумя центуриями преторианцев, и шедший в арьергарде Катон едва мог разглядеть передних, да и то только если вытягивал шею и заглядывал поверх сверкающих шлемов и колышущихся наконечников пилумов. Когда колонна проходила через небольшие придорожные селения, их обитатели выбегали поглядеть на проезжающего императора и сопровождали его громкими криками, особенно когда Клавдий поднимал руку в знак приветствия. По обе стороны от носилок двигались германцы-телохранители, и их варварский внешний вид здорово нервировал более робких и пугливых поселян.

До озера они добрались вскоре после полудня, и солдатам было разрешено разойтись и отдохнуть, пока император и его советники осматривали приготовления к имитации морского сражения. Высокая трибуна для императора была уже почти готова. Её воздвигли на искусственно насыпанном холме на берегу озера. По всему берегу трудились плотники, они поспешно готовили барки и другие речные суда, которые сюда приволокли с Тибра, чтобы составить из них два флота, что будут сражаться друг с другом на водах озера. Над палубами поднимались спешно изготовленные мачты, на них уже подняли реи, паруса и прочий такелаж, скорее декоративный, нежели функциональный. Скамьи для гребцов уже были установлены и закреплены, а к носам кораблей приделаны мощные тараны. Если смотреть с некоторого расстояния, всё это вполне могло сойти за настоящие боевые корабли римского флота, только весьма уменьшенного масштаба. В четверти мили от кишащего рабочими берега озера виднелись огороженные частоколом загоны для тех, кто будет непосредственно участвовать в театрализованном представлении и сражаться друг с другом.

– Невероятно! – уныло прокомментировал увиденное Макрон, когда они с Катоном осмотрели все окрестности озера, забравшись на каменистый отрог горы недалеко от того места, где солдаты эскорта отдыхали, рассевшись на свежей травке по обе стороны от ведущей в Рим дороги. – Никогда ничего подобного не видел. Смотрится прямо как подготовка к большой военной кампании, а вовсе не к клятому представлению гладиаторов.

– Да и я что-то не припомню, чтобы столько усилий было затрачено на подготовку ко вторжению в Британию, – ответил Катон, иронически улыбаясь. – Но тогда Клавдий всего лишь намеревался завоевать для империи новую провинцию. А сейчас он намерен завоевать сердца толпы, а это гораздо более важная стратегическая цель, на данный момент по крайней мере. Конечно, при условии, что он достаточно долго проживёт, чтобы успеть умиротворить их и удовлетворить их жажду зрелищ, не говоря уж о хлебе. Я бы сказал, что у Клавдия мало на это шансов; всё складывается против него.

Они перенесли внимание на императора и его свиту, как раз когда какой-то важный чиновник, отвечающий за подготовку представления, делал доклад императору. Даже с расстояния более чем в сотню шагов Катон видел, с каким особым вниманием слушает его император. Голова его то и дело сильно подёргивалась, сам он прихрамывал, идя рядом с чиновником.

– Не такая уж завидная доля – быть императором, а? – задумчиво произнёс Катон. – Вокруг сплошные враги, а те, что приближены, ещё более опасны.

– Ты иногда такую чушь несёшь, Катон, – заметил Макрон. – Ты что же, полагаешь, что наши жизни подвергаются меньшему риску, чем жизнь Клавдия? Я так не думаю, и у меня полно шрамов, это подтверждающих. И у тебя тоже. В любом случае, в работе абсолютного правителя величайшей в мире империи найдутся и кое-какие плюсы и достоинства. Так что на его месте я бы вполне приспособился ко всем этим профессиональным рискам.

– Одно дело противостоять человеку с мечом в честной схватке и совсем другое входить в комнату, полную людей, зная при этом, что многие из них с таким же удовольствием готовы пырнуть тебя ножом в спину, с каким приветствуют тебя и обещают неувядающую верность и покорность. Кстати, о верности и покорности, где у нас Тигеллин? – Катон осмотрел свиту императора, пытаясь отыскать центуриона.

– Он вон там, где Бурр и остальные. – Макрон указал на группу людей, столпившихся вокруг трибуна Бурра, который по-прежнему восседал в седле. Префект разглядел высокую фигуру центуриона и с облегчением вздохнул. Макрон услышал этот тихий вздох и посмотрел на друга.

– Как думаешь, когда Тигеллин начнёт действовать?

Катон с минуту размышлял.

– Он может попытаться при первом же удобном случае, который ему представится, при условии, конечно, что ему наплевать на собственную жизнь. Но судя по тому, что мы о нём уже знаем, я сомневаюсь, что он на неё наплюёт, если у него будет хоть малейший шанс её спасти. На месте Тигеллина я бы подождал, пока окажусь совсем близко от императора. И чтобы вокруг него было поменьше народу. Тогда у меня был бы шанс удрать после того, как я нанесу свой удар. Стало быть, когда шестая центурия будет находиться рядом с императором, нам с тобой надо будет пристроиться поближе к Тигеллину.

Император между тем закончил осмотр приготовлений к представлению и вернулся к своим носилкам. И когда он со своей свитой двинулся вдоль берега к дальнему концу озера, где, ближе к Тибру, велись земляные работы, опцион приказал гвардейцам построиться. Преторианцы встали в строй и быстро двинулись вперёд, занимая позиции вокруг императора, и затем пошли нога в ногу с рабами по берегу, пока не достигли первой из плотин на канале, ведущем вниз, к притоку Тибра в трёх милях отсюда.

Здесь процессия остановилась. К императору приблизилась небольшая группа инженеров в простых туниках. Они остановились перед носилками и поклонились. Клавдий перебросил ноги через край и, выбравшись наружу, похромал к молодо выглядящему мужчине, стоявшему впереди группы.

– Мой дорогой Ап-п-поллод-дор! – приветствовал его Клавдий. – Как идут работы? Почти закончили, я полагаю? Надо думать, из-за этой грозы вы отстали от графика.