Читать книгу - "Библейский Израиль. История двух народов - Игорь Липовский"

Можно ли было избежать раскола объединенного царства? Скорее всего, нет. И тот факт, что за двести лет (928–722 гг. до н. э.) своего раздельного существования Израиль и Иудея ни разу больше не пытались объединиться, причем даже в лучший период отношений между ними, лишний раз свидетельствует об объективном и неизбежном характере раскола.

Собственно, что соединило южные и северные племена? Близкое родство? Вероятнее всего, нет. С точки зрения родоплеменного происхождения к «дому Иакова» был гораздо ближе его заклятый враг Амалек, нежели «дом Иосифа». Версия об общих патриархах двух различных племенных групп, о 12 сыновьях Иакова, родоначальниках северных и южных племен, возникла в период объединенного царства по совершенно понятным политическим соображениям. Почему же «дом Иакова» объединился с «домом Иосифа», а не с более близкими ему Эдомом, Моавом и Аммоном? Ответ на этот вопрос может быть только один: северные и южные племена, вернувшись из Египта в Ханаан, оказались там в положении «хабиру», то есть фактически бездомными, лишенными своей прежней племенной территории. Таким образом, именно длительная жизнь в Египте, а затем вынужденная бездомность в Ханаане были теми политическими и социальными факторами, которые заставили объединиться две разные племенные группы, а также те аморейские племена, которые к ним примкнули в момент исхода из Египта. Воспоминания о превратностях судьбы в Египте оказались столь важным обстоятельством для обеих групп, что даже после раскола объединенного государства в обоих царствах — Иудее и Израиле — главным праздником остался песах — праздник, связанный с исходом из Египта.

Однако не сентиментальные воспоминания о прошлом соединяют народы, а вполне материальные интересы настоящего, поэтому, после того как северные, а затем южные племена сумели отвоевать часть Ханаана и обрести там свою территорию, их союз, естественно, распался. Не исключено, что ни во времена Йеошуа, ни в период судей вообще не существовало сколь-нибудь постоянного союза между северными и южными племенами. И известный нам израильский племенной союз представлял собой объединение не двенадцати, а только десяти племен: «дома Иосифа», уже бывшего в Ханаане, а также тех аморейские племен, включая южное колено Реувен, которые вывел из Египта Моисей.

В объединенном царстве интересы северян ущемлялись не только с точки зрения справедливого распределения повинностей и привилегий, но и в плане обороноспособности. Соломон уделял главное внимание защите юга страны; он, например, не жалел средств на ведение войны с эдомитянским правителем Ададом, но равнодушно смотрел на возраставшую арамейскую угрозу с севера. Его пассивность на северных рубежах привела к тому, что он позволил укрепиться арамейскому Дамасскому царству, которое стало главным врагом северных племен. Если бы военная мощь и авторитет Соломона были меньше, то союз северных и южных племен распался бы уже при его правлении.

Возможно, союз оказался бы более жизнеспособным, если бы во главе его стояли представители северных племен, например «дома Иосифа», а не южная династия давидидов. Ведь каким бы многочисленным не было южное колено Йеуда, оно все равно представляло собой меньшинство среди древнееврейских племен. Если бы северной династии Саула удалось удержаться у власти, у нее объективно было бы больше возможностей проводить сбалансированную политику, чем у давидидов. Династия Саула удачно выражала интересы как северных племен в целом, так и «дома Иосифа» в частности. Вместе с тем, будучи представлена самым маленьким коленом, она была вынуждена считаться с интересами других племен, от отношений с которыми всецело зависела ее судьба. К тому же биньяминяне были не только самой южной частью северных племен, но и непосредственными соседями Иудеи, поэтому больше других учитывали ее интересы. Возможно, именно этими соображениями руководствовались вожди древнееврейских племен, остановив когда-то свой выбор на Сауле.

В экономическом и социальном отношении Израиль был гораздо более развит, чем Иудея. Северные и центральные области Ханаана, которые он занимал, представляли собой густонаселенные земледельческие районы с большим количеством городов. И напротив, южные области страны, принадлежавшие Иудее, имели куда более редкое население, занимавшееся преимущественно скотоводством. Здесь было несравненно меньше городов, да и те, что имелись, за исключением Иерусалима, уступали по своим размерам городам севера и центра. Этот контраст в развитии между севером и югом Ханаана объяснялся прежде всего различными природными условиями. Наиболее плодородные и удобные для земледелия районы лежали в северной части Ханаана, там же выпадало больше всего дождей и находились основные источники воды, в то время как юг страны представлял собой гористые засушливые области, больше пригодные для разведения скота, чем для земледелия.

Естественно, столь же велик был контраст и в численности населения: северные племена раза в два превосходили своих южных собратьев. Но этим не ограничивалось численное превосходство Израиля над Иудеей. Собственно израильские племена составляли лишь господствующее меньшинство среди населения Северного царства. На средиземноморском побережье, в Галилее, в Изреэльской и Иорданской долинах преобладали ханаанейские и аморейские народы. Разумеется, они проживали и на территории Иудеи, но из-за более суровых природных условий их численность там была невелика. По этой причине южные древнееврейские племена составляли в Иудее более высокий процент, чем северные в Израиле, но, вероятно, тоже не больше половины от всего населения. На основании археологических данных о плотности населения Ханаана того времени можно предположить, что по числу жителей Израиль превосходил Иудею по меньшей мере в 5–6 раз. В свете столь значительной разницы в людских ресурсах между двумя частями объединенного царства, фактическая гегемония южных колен над северными являлась противоестественной и обреченной на неизбежный конец.

Различия между Израилем и Иудеей не исчерпывались только разницей в уровне социально-экономического развития и в численности населения. Есть основания полагать, что между этими племенными группами существовали даже антропологические отличия. Так, например, среди северных племен преобладала тенденция к брахокефалии, в то время как среди южных — к долихокефалии. А ведь и те и другие имели одинаковые этнические корни, пришли из северо-западной Месопотамии, общей прародины семитов, и в антропологическом отношении должны были быть идентичны. Где же южные древнееврейские племена приобрели признаки долихокефалии? Очень вероятно, что это произошло в Египте. Как известно, древние египтяне являлись ярко выраженными долихокефалами, и даже некоторое смешение с ними могло привести к появлению тех же качеств и у древних евреев. Учитывая, что южные племена провели в Египте 430 лет, а северные — не более 250, можно однозначно утверждать, что у «дома Иакова» было куда больше шансов на смешение с египтянами, чем у «дома Иосифа». Следует обратить внимание и на то, что согласно книге Исход древние евреи жили совместно с египтянами. Не случайно Моисей приказал пометить дома своих соплеменников кровью жертвенных животных, чтобы «ангел смерти» поразил только первенцев египтян. Если бы южные древнееврейские племена жили отдельно от египтян, то выделять их дома среди жилищ египтян не понадобилось бы. Не исключено и другое — что часть кочевых групп, присоединившихся к южным коленам в период их скитания по пустыне, были долихокефальны. В любом случае ясно, что разные исторические пути двух древнееврейских групп привели к накоплению между ними и некоторых антропологических различий.