Читать книгу - "Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев"

Чужаки с Востока

Действительно, ожидать сочувственного отношения к цивилизационно чуждым пришельцам с Востока в Западной Украине не приходилось. Можно привести немало примеров, когда даже возвышенные советской властью представители галицкой интеллигенции и активисты общественных организаций в душе оставались на крайне враждебных позициях по отношению к «рабоче-крестьянскому строю» (что в полной мере относится и к самому Г. Костельнику).

Так, известная львовская писательница Ирина Вильде, занимавшая солидное место в творческой иерархии Советской Украины^[384], была объектом дела-формуляра УМГБ. Чекисты констатировали, что депутат Верховного Совета (ВС) Украины является носителем националистических настроений, в 1946 г. на собрании писателей Львова заявляла об отсутствии в СССР свободы творчества и слова, критиковала выборы в ВС УССР. Имеет связи с подпольем ОУН, о чем дала показания руководитель группы связных и возлюбленная командующего УПА Романа Шухевича – Екатерина Зарицкая («Монета»). Арестованная в 1948 г. референт пропаганды одного из проводов ОУН(Б) Любовь Возняк из камеры передала письмо И. Вильде с просьбой о помощи арестованным националистам. В конце 1949 г. на квартире писательницы Ольги Дучиминской^[385] венчалась с русскоязычным инженером Иваном Дробязко, венчал их отец Иллария Лукашевича – соучастника убийства Ярослава Галана^[386].

Более того, враждебность к новой реальности сохранялась даже у вознесенных на властные вершины представителей западноукраинской интеллигенции. Показательным является пример сына классика украинской литературы Василия Стефаника – Семена (1904–1981). Будучи (вместе с братом) поднадзорным органов госбезопасности с 1939 г., Семен Васильевич (несмотря на постоянные «сигналы» о его антисоветских настроениях, активную политическую деятельность за рубежом его родного брата-эмигранта) стал заместителем председателя (1946–1953), председателем (1954–1969) Львовского областного совета, в 1953–1954 гг. являлся заместителем председателя Совета Министров УССР, избирался депутатом Верховного Совета СССР и трех съездов КПСС, был удостоен орденов Ленина и Октябрьской революции.

Вместе с тем информаторы МГБ могли услышать от него такие слова (1946 г.): «Нам, украинской интеллигенции, при советской власти ничего не остается делать, как только служить советской системе и по возможности пролезать на командные посты, чтобы облегчить судьбы украинского населения». Будучи в составе официальной делегации в Канаде, вынашивал намерение остаться за рубежом, докладывало МГБ УССР в апреле 1952 г., однако, по словам С. Стефаника близкому окружению, не сделал этого, поскольку ему «не советовали украинские националисты». Арестованный Ярослав Дашкевич, имевший обширные знакомства среди интеллектуалов Галиции^[387], сообщил на допросах, что С. Стефаник является «старым авторитетным украинским националистом», сказавшим ему в личной беседе: «сейчас я отбываю золотую тюрьму у большевиков». Задержанный член ОУН О. Продан заявил, что командующий УПА и руководитель подполья ОУН Роман Шухевич таких людей, как Стефаник, бережет не будущее, а сам сын писателя «под маской советского человека скрывает свою националистическую деятельность». Не случайно, считали контрразведчики, руководитель миссии УПА при действовавшей в эмиграции Украинской главной освободительной раде Лопатинский рекомендовал сотруднику американской разведки Биллю при возможности постараться использовать С. Стефаника^[388].

Однако было бы неверным не замечать и перемены в настроениях представителей западноукраинской интеллектуальной элиты и интеллигенции в целом. Показательными в этом отношении являются высказывания (негласно собранные органами госбезопасности в порядке изучения «реагирования населения») о значимых событиях культурной жизни региона. В частности, после открытия во Львове по постановлению Совмина СССР филиала Академии наук УССР сводка МГБ УССР (апрель 1951 г.) зафиксировала многочисленные восторженные отзывы ученых и преподавателей города. Так, заведующий кафедрой Львовского медицинского института Максим Музыка (чья супруга, художница Ярослава Музыка в то время отбывала срок в 25 лет лагерей за содействие ОУН) тем не менее заявил в частной беседе: это историческое событие в жизни региона. В свое время, при господстве Австро-Венгрии, подчернул ученый, он закончил с отличием университет во Львове, но ему «как украинцу и сыну дровосека» невозможно было получить работу, и лишь при советской власти сбылись его мечты о научной карьере.

В сообщении МГБ от 20 июня 1951 г. приводились отзывы по случаю проведения в Москве декады украинского искусства и литературы. Объект постоянных идеологических третирований со стороны компартии, академик АН УССР (с 1929 г.), известный филолог и историк Михаил Возняк (1881–1954), настроенный по отношению к Советам, мягко говоря, критично, высказался в присутствии информатора так: декада в Москве стала «большим подарком для нашего народа. При австрийском и польском господстве нам такое и не снилось… А теперь и мы люди… Теперь уважают нашу литературу, наши песни». Пенсионерка С. Магаляс, учитель с 30-летним стажем отметила: при Австрии и Польше мы не имели права на украинский язык, «украинский язык считался неприемлемым в обществе», а сейчас свободно развивается. Иван Франко, с которым она была лично знакома, «всегда считал русских братьями»^[389].