Читать книгу - "Рерих - Максим Дубаев"

Луис и его жена Нетти имели дом в одном из самых престижных районов Нью-Йорка. У них на вечеринках всегда собиралась американская финансовая элита. Круг знакомых Луиса Хорша был поистине огромным. Он мог без труда найти необходимые деньги для любого мало-мальски выгодного предприятия: как для создания издательства, музея, организации экспедиции, так и для покупки концессий на Алтае. Поэтому, как только Луис Хорш оказался среди друзей Н. К. Рериха, все учреждения, создаваемые Рерихами, превратились в коммерческие предприятия, приносившие доход.

Организованный Н. К. Рерихом в 1922 году международный центр искусства «Corona Mundi» (Венец мира) сразу же превратился в прибыльное предприятие по организации выставок и продаже картин. Конечно, просто так американские предприниматели и банкиры деньги не давали, и для получения большой ссуды пришлось заложить в банк 300 полотен Николая Рериха, которые до этого путешествовали по городам США.

Игорь Грабарь, оказавшийся в то время в Нью-Йорке с выставкой картин советских художников, естественно, не мог не зайти в Музей имени Рериха.

«Из нью-йоркских русских не было тогда в Нью-Йорке только Рериха, — писал И. Э. Грабарь. — Как раз перед нашим приездом он уехал в Индию по приглашению Рабиндраната Тагора, прибывшего из Индии на собственной яхте. Еще в Москве, задолго до отъезда, мы знали о существовании в Нью-Йорке музея, специально посвященного Рериху. Об этом мы были оповещены плакатами и рекламами, присланными из Америки в Москву и Ленинград. Это был даже не просто музей, а некий высший институт, или своего рода академия, носившая нескромное название „Corona Mundi“ — „Венец мира“. Музей Рериха и был „венцом мира“ — ни больше ни меньше. Разумеется, мы отправились в музей, занимавший небольшой особняк одного из миллиардеров, в центре города. Когда мы пришли в музей, на его стенах не было ничего, кроме тех же плакатов с названием „Corona Mundi“. Впрочем, был еще большой портрет Рериха — работа его сына и бюст работы скульптора-эмигранта Дерюжинского. Мы поинтересовались: где же картины Рериха? Нам сказали, что их нет, и никто не мог сказать, где они. В музее было пустынно, всюду стояла мебель, была налицо вся обстановка, не было только хозяев ее, не было вообще жильцов. Только в одной комнате мы нашли группу из нескольких девушек, рисовавших с натуры какую-то женщину. Заинтересованные виденным, мы расспрашивали, кого могли, обо всем этом, желая добраться наконец до рериховских картин. В Москве нам рассказывали, что Рерих пользуется в Америке баснословным успехом, что нет музея, где бы не было его картин, что он давно уже безумно богат и т. д. По наведенным справкам оказалось, что все картины Рериха были взяты одним „патроном“ богачом в залог за выданную ему ссуду. Что касается успеха рериховских картин, то здесь дело также обстояло не столь блестяще, как об этом рассказывалось»^[237].

Именно Луису Хоршу и его связям на первых порах Н. К. Рерих был обязан своим благосостоянием. Но и Хорш уже в последующие годы, используя имя Николая Рериха, увеличил собственные капиталы в несколько раз.

Утром 8 мая 1923 года Елена Ивановна, Николай Константинович и Святослав Николаевич Рерихи, Нетти и Луис Хорши отплыли на корабле «Mauritania» из Америки в Европу. В Париже они начали готовиться к экспедиции. 23 августа 1923 года Рерихи получили от английских властей разрешение на въезд в Индию. Далее путь их лежал в Вену, где они предполагали встретиться с В. А. Шибаевым, но неожиданно австрийские власти отказали во въездных визах. Николай Константинович по этому поводу возмущался: «Сегодня нам отказано в австрийской визе. Непостижимо, но это так. Все страны хотят меня, но Австрия не хочет…»^[238]

Поэтому летом 1923 года Рерихи вынуждены были переехать в Швейцарию, в городок Сан-Мориц, где и произошла их встреча с В. А. Шибаевым. Николай Константинович предложил Шибаеву присоединиться к его экспедиции в качестве секретаря и переводчика. Специально для обсуждения планов путешествия он приехал к Н. К. Рериху в отель Сувретто Хауз. Помимо обязанностей секретаря он должен был с помощью связей Рерихов организовать компанию по торговле чаем. С 26 июля по 6 августа В. А. Шибаев находился в Швейцарии, где вместе с Рерихами и Хоршами обсуждал дальнейшие планы развития рериховских учреждений.

Последователей и друзей у Н. К. Рериха к октябрю 1923 года по всему миру было уже довольно много. Так, в Харбине работал соратник Рерихов Петр Алексеевич Чистяков, там же жил и младший брат Н. К. Рериха, Владимир.

В это время сын Юрий Рерих учился на Средне-Азиатском и Монголо-Тибетском отделениях Парижского университета, совмещая это с занятиями на военном и юридическо-экономическом отделениях, где познакомился с известными французскими учеными и политиками. В 1923 году Юрий получил степень магистра индийской словесности и 17 ноября 1923 года на пароходе «Македония» вместе с отцом, матерью и братом отплыл из Марселя в Бомбей.

Долгожданная встреча со сказочной, загадочной страной приближалась с каждым днем. С борта парохода Николай Рерих писал В. А. Шибаеву об удивительных совпадениях и созвучиях, которые должны были говорить об успехе начатого путешествия:

«24 ноября 1923 г., Аден.

Родной Яруя, выяснилось, что еще из Адена можно послать весть. За эти дни прошли мимо горы Синай; прошли мимо скал 12 апостолов, а через три дня пройдем мимо залива в Арабском море Khorya Могуа [Курия-Мурия]; а над носом корабля — Орион. Разве не чудесно? Все священные символы собрались на одном пути, обычно здесь бывает самая страшная жара, но сейчас ветер идет навстречу — переход считается небывало прохладным…»^[239]

Уже на пароходе Н. К. Рерих узнал, что за ним ведет слежку английская разведка, все письма вскрываются и читаются. 2 декабря 1923 года, после того как корабль вошел в Бомбейский порт, Рерихи отправили телеграмму в Америку о благополучном прибытии в Индию.