Читать книгу - "Великая речная война. 1918-1920 годы - Александр Широкорад"

…При этом выяснилось, что, так как начштаба В. А. Кукель был артиллеристом, командиру «К. Либкнехта» также и, наконец, комфлоту не меньше хотелось блеснуть искусством ведения огня, то на мостике флагмана все оценки падения снарядов (по всплескам) делались хором. К сожалению, не все оценивали знаки падения одинаково, одни кричали «недолет!», в то время как другие — «перелет!».

Огонь «Милютина» был тоже беспорядочным, очевидно из-за качки.

Громкие команды Гаврилова об изменении прицела и целика не обсуждались, но все же рекомендации (под руку) делались…

В довершение всего после одного из удачных залпов сам ком-флот громко воскликнул: «Накрытие!» — а так как через секунду на силуэте «Милютина» обозначился клубок белого дыма, то вслед за комфлотом несколько командиров воскликнули: «Попадание!»

Комфлот, очевидно предполагая взять противника что называется живьем, скомандовал: «Дробь!» — хотя даже в этом случае не должен был сам ввязываться в управление огнем. Так и скрылись во мгле два вражеских корабля, причем один окутался белым дымом или паром.

Этот своеобразный бой длился более часа (с 17 часов до 18 часов 45 минут), темп стрельбы был очень медленным из-за сильного волнения. О преследовании не могло быть и речи хотя бы только из-за отсутствия угля.

Альбокринов, лично наблюдавший весь этот бой, совершенно категорично заверил членов клуба, что никакого попадания в «Милютина» не было, а клубок пара, выпущенного нарочито или случайно, был принят за результат накрытия залпом «К. Либкнехта»{120}.

Согласно же белому источнику (Р. Э. фон Вирен{121}), эвакуацию форта Александровского производили «Орленок» и «Опыт», ни один из этих судов не был крейсером. Оба судна шли порознь. «Орленок» проследовал в Баку на большой дистанции от «Карла Либкнехта», а вот «Опыт», которым командовал мичман военного времени М. И. Никифоров, действительно имел бой с «Карлом Либк-нехтом» и «Зорким».

Канонерка «Опыт», поданным Вирена, была вооружена двумя 76-мм пушками, по другим данным — одной 102-мм и двумя 75-мм пушками. Скорость ее хода 8 узлов. Эсминец «Карл Либкнехт» был вооружен двумя 102/60-мм и одной 37-мм пушками и имел скорость 25 узлов. Вооружение «Зоркого» состояло из одной 47-мм и одной 37-мм пушек, скорость 20 узлов.

Так что разделаться с «Опытом» два советских корабля могли запросто. Догнать восьмиузловую посудину им было легко даже на крейсерском ходу. Насчет отсутствия угля Гаврилов явно врал, тем более что Раскольников в донесении об этом молчит, а жалуется на наступившую темноту.

Далее Раскольников в донесении пишет: «Успешный исход боя одного миноносца с двумя крейсерами противника решил судьбу форта Александровского, и он на рассвете 5 апреля занят нашими моряками. Взяты в плен генерал Толстов и генерал Бородин, 77 офицеров и 1088 казаков. Ликвидированы последние остатки Уральской армии, отступившие из Гурьева в форт Александровский и приготовленные для эвакуации в Энзели. Захвачены большие трофеи, в том числе 24 ящика серебра и около 100 млн разных денежных знаков, винтовки, пулеметы и большое количество медикаментов. Генералы Толстов и Бородин, а также все ценности высылаются мною в Москву»{122}.

Увы, в справочнике С. В. Волкова говорится, что Толстов Владимир Сергеевич, командующий Уральской отдельной армией, 5 апреля 1920 г. ушел из форта Александровского с отрядом из офицеров и казаков (всего 214 чел.). С 1921 г. член Русского совета генерала Врангеля, с августа 1922 г. председатель правления казачьих войск и помощник правителя по казачьим войскам. Генерал-лейтенант. В эмиграции с 1923 г. (с 1942 г.) в Австралии. Умер в 1956 г. в Сиднее{123}.

А вот генерал-майор Г. К. Бородин поверил радиограмме красных: «Предлагаем немедленно сдаться. Всем генералам и офицерам, матросам и солдатам гарантируется сохранение жизни»{124} и сдался в форту с частью казаков. Его привезли в Москву и там расстреляли, а по другим сведениям, Бородин был расстрелян в 1921 г. на Северной Двине.

Приказом Реввоенсовета республики № 192 от 24 апреля 1920 г. миноносец «Карл Либкнехт» был награжден почетным Красным Знаменем. По сообщению газеты «Красный воин» от 2 июня 1920 г., 31 мая «состоялся торжественный парад по случаю вручения героической команде миноносца «Карл Либкнехт» этой высокой награды».

Белый крейсер «Австралия» в феврале — марте 1920 г. занимал позицию у острова Ашур-Аде. В первых числах апреля «Австралия» подошла близко к Петровску, и с крейсера увидели, что там находятся красные войска. В Петровске при виде крейсера началась паника. Однако команда «Австралии» в бой вступать не захотела. И. С. Исаков писал: «Сперва ощущение облегчения: «пронесло!» Потом ощущение неловкости или даже позора! Ушел безнаказанно!

Но он (командир крейсера) дурак. Знай наше положение, мог бы расстрелять нас в гавани, а он удрал»{125}.

В море «Австралия» встретилась с посыльным судном «Часовой». Большинство членов команды обоих судов были астраханскими рыбаками, и они решили идти к большевикам и сдаваться. Офицерам дали возможность уйти на парусной лайбе. На «Австралии» остались лишь прапорщик по механической части Вильгельм Гольц, а на «Часовом» — мичман Селезнев. Они-то и привели оба судна 4 апреля{126} в Красноводск. На берегу суда ждала толпа с оркестром, игравшим «Интернационал».

«Австралия» была для большевиков ценным призом. Помимо трех 102-мм английских орудий и 1200 снарядов к ним на ее борту имелась трехкиловаттная радиостанция и 15 тыс. пудов нефти (246 кг). Большевики включили крейсер в состав Волжско-Каспийской флотилии, а 20 апреля 1920 г. переименовали в «Бела Кун».

После занятия форта Александровского командование Волжско-Каспийской флотилии решило овладеть операционной базой белых на острове Чечень и выделило для этого отряд кораблей в составе вспомогательных крейсеров «Каспий» и «Пролетарий» и рейдового парохода «Константин Кауфман». Командиром отряда был назначен В. А. Арский (бывший офицер-артиллерист царского флота), комиссаром — И. П. Раквич.

Заметим, что «Каспий» после боя у форта Александровского 25 мая 1919 г. был передан Районному управлению водного транспорта (Райводу). Однако к началу кампании 1919 г. его вновь вооружили, теперь он нес три (по другим данным, две) 102/60-мм и две 75/50-мм пушки.

Приняв на борт десантников, корабли отряда в 22 часа 8 апреля вышли в море. Вскоре погода испортилась, ветер крепчал с каждым часом, море покрылось седыми гребнями. Наутро, в 8 ч. 30 мин. 9 апреля, пароход «Кауфман» не выдержал напора волн и направился к берегу к «мелякам». В течение ночи оба крейсера сильно заливало водой, через люки вода попала и в трюм. Около 8 часов утра на «Каспии» в носовой части разошлись листы наружной обшивки, и хлынувшая вода затопила носовой трюм. Постепенно начали сдавать переборки, и через 1 ч. 45 мин. «Каспий», погрузившись носом, лег на левый борт и перевернулся.