Читать книгу - "Создатели морского устава - Владимир Шигин"

В том же году не стало еще одного из сподвижников Петра. Скоропостижно скончался шаутбенахт Поддон, так же принимавший самое активное участие в работе над будущим уставом. В 1718 году находясь с флотом в море, он создал проект закона о содержании корабельного имущества.

Но несмотря на смерти авторов морских законов, работа над регламентирующими документами не только не прекращалась, а, наоборот, набирала обороты.

* * *

В 1719 году Балтийский флот был уже вполне готов, чтобы перейти к активным действиям против шведов в открытом море.

Зная об этом, морские офицеры стремились попасть на готовящиеся к кампании корабли. Не утерпел на берегу и Конон Зотов, получив от царя назначение капитаном линейного корабля «Девоншир», что стоял в Ревеле. В Ревельской гавани Зотова встречал Наум Сенявин – капитал линейного корабля «Портсмут». Не встречавшиеся столько лет, друзья обнялись. Конон сразу же взялся за дело со всей серьезностью.

Эзельский бой. 1719 г. Художник Алексей Боголюбов

– Наш Конон во всем силен! – шутил Сенявин, видя как терпеливо учит Зотов своих офицеров брать высоты светил и банить пушки, точно и без помарок вести счисление да помнить назубок все флажные сигналы. Редкие же свободные часы капитан «Девоншира» приводил за конспектами законов стран европейских…

В середине мая от пленного шведского шкипера стало известно, что из Пиллау в Стокгольм скоро выйдет отряд неприятельских кораблей, предназначенный для охраны и конвоирования купеческого каравана, который поджидает его в Стокгольме. Счастливый случай нельзя было упускать, и Федор Апраксин вызвал к себе капитана «Портсмута».

– Выходить тебе, не мешкая, в море, Наум, – сказал, сурово брови хмуря. – Под свое начало бери все суда имеемые. Да торопись, швед ждать но будет!

Под команду к капитану 2 ранга Сенявину поступили шесть кораблей и шнява. Нося все возможные паруса, они устремились на поиск неприятеля. Два корабля остались крейсировать у Ревеля. Остальные же пошли дальше. Пройдя остров Саарема, «Портсмут» и «Девоншир» сошлись бортами. Сенявин, свесившись за планширь, советовался с Зотовым, как быть далее.

– Ни к Стокгольму, ни к Пилаву нам плысть не с руки, – делился он своими сомнениями с другом. – Стеречь надобно где-то посередке! Как мыслишь?

– Мыслю так же, Наум. Надо плысть к Борнхольму-острову и поджидать шведа там! – отвечал Конон, после недолгого раздумья.

Прибавив парусов, отряд устремился на север. В ночь на 24 мая между островом Борнхольм и островом Готска-Сандс с передового «Портсмута» обнаружили неизвестные суда. Дул попутный вест-тень-зюйд. По сигналу Сенявина корабли устремились в погоню. Через несколько часов стали различимы беглецы, те были линейный корабль, фрегат и бригантина. Флагов на судах не было. В пятом часу утра «Портсмут» и «Девоншир» сблизились на дистанцию стрельбы. Двумя пушечными выстрелами Сенявин потребовал от настигнутых судов остановиться. Те не ответили. Тогда прозвучал первый предупредительный выстрел «под нос. И только тогда на грот-стеньгах судов взвились шведские флаги.

«Линейный корабль „Вахмейстер“ сражается против русской эскадры в 1719 году». Картина Людвига Рихарда

Сражение началось. Было оно жестоким и продолжительным. Противники «стояли друг против друга от пятого часа и даже до девятого». Шведам удалось перебить штаги и марса-фалы на «Портсмуте», упали оба марселя, и корабль потерял ход. Ведший с ним бой шведский линейный корабль стал быстро уходить. «Девоншир» Зотова вел, тем временем, поединок со шведским фрегатом и заставил его бежать. Искусно маневрируя, Зотов погнал вражеский фрегат прямо под пушки «Портсмута». Поняв намерение друга, Сенявин успел развернуть свой корабль и расстрелял шведский фрегат предельными картечными залпами. После недолгого сопротивления тот выкинул белый флаг. Вслед за фрегатом Зотову сдалась и попавшая под огонь его корабля бригантина. Остальные корабли отряда, тем временем, преследовали бежавший шведский флагман.

В двенадцатом часу дня преследователи вышли на траверзы шведского линейного корабля и сражение возобновилось. «Рафаил» атаковал неприятельский корабль, но, имея больший ход, проскочил вперед. «Ягудиил» подошел к шведскому кораблю на такое расстояние, которое позволяло бросать с марсов гранаты. Капитан Деляп приготовился брать неприятеля на абордаж, но шведские матросы изготовились к отражению атаки. Тогда русский корабль изменил курс и произвел всей бортовой артиллерией залп. Развернувшись, «Рафаил» также открыл огонь.

Линейный корабль «Портсмут». Художник В.Э. Тюлькин

В ходе этого боя командующий шведской эскадрой капитан-командор Врангель был тяжело ранен, занявший его место капитан Тролле продолжил неравное сражение. Наконец, после того как к месту боя подошёл «Портсмут» и другие русские корабли, оставшийся без мачт, с пробоинами в бортах, шведский линейный корабль около трёх часов пополудни спустил флаг.

Победа была полная. Наши потеряли девять человек, противник – более пятидесяти. Победителям достался 52-пушечный корабль «Вахмейстер», 35-пушечный фрегат «Карлус-Кронвален» и 12-пушечная бригантина «Бернгардус». Среди четырехсот пленных был и командир отряда капитан-командор Врангель.

Линейный корабль «Вахмейстер» сражается против русской эскадры в 1719 г. Художник Людвиг Рихард. 1895 г.

Героев сражения встречал в Ревеле сам Петр. Добрым почином назвал он славную викторию. За победу Наум Сенявин был произведен сразу через звание в контр-адмиралы, а Конок Зотов – в капитаны 2 ранга. В честь победы была отлита медаль, на ней значилось: «Верность превосходит сильно».

– Залог сей победы над флотом шведским вижу я в единстве правил, коих все капитаны в баталии держались! – заявил государю Конон, когда Петр поинтересовался его мнением.

– В том сомнений и у меня нет, – отвечал царь, – Устав морской до конца, хотя еще и не создан, а плоды изрядные уже давать начал!

* * *

Победа на ведах Балтийских праздновалась шумно. В разгар пира Петр принялся расцеловывать капитанов. И вдруг остановился, гневно залу оглядывая:

– А куда это Зотов подевался, ему, что царские милости уже не в радость! Все замерли. Ведь ни для кого не было секретом, что царь никому не позволял избегать своих празднеств. Исключение он делал, разве, что для старика фельдмаршала Шереметева. Остальных же за подобные вольности ждало серьезное наказание и опала.