Читать книгу - "Фельдмаршал Румянцев - Виктор Петелин"

«Что делать с ним? – думал Александр Иванович. – Нет дела ему, вот и бесится. А может, барон Бракель чем-то неприятен Петруше, вот и протестует… А, ладно, пусть все остается как есть, приеду, если жив буду, авось разберемся… Вот вернется из посольства, отдам его в Шляхетный кадетский корпус, видно, судьба ему быть солдатом, раз того ему и самому хочется».

Александр Иванович в какой уж раз за свою беспокойную и долгую жизнь собирался в Константинополь полномочным министром для заключения мирного договора. Хлопоты позади, а сколько нужно было еще предвидеть и предусмотреть… Турки любят подарки, а без этого дело медленно будет продвигаться, торгу быть, это было сразу ясно Румянцеву. Да и кабинет-министры были внимательны в его поездке в Турцию. Особенно внимательным был Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, новый великий канцлер.

В хлопотах и раздумьях проходили дни в Петербурге. Поговаривали о болезни императрицы Анны Иоанновны, но потом слухи умолкали, и все шло по-прежнему. В сенате Александру Ивановичу передали портрет Анны для вручения турецкому султану. Таков был обычай. Александр Иванович узнал, что портрет был написан живописцем Иваном Линценом и заплачено ему 200 рублей, «резных дел мастер» Ульянов сделал раму, за что получил 21 рубль, а позолота рамы стоила сенату 42 рубля 40 копеек. Когда в апреле 1740 года сенат передал портрет в императорский кабинет для вручения его посольству Румянцева, то было объявлено, «что оный портрет и рамы отправлены быть имеют в Царьград с назначенным в посольство генералом и кавалером Александром Ивановичем Румянцевым». После этого Иностранная коллегия должна была выплатить сенату полную стоимость портрета, после чего сенат мог заказывать новый, «такой же портрет живописцу Вишнякову, а также раму к нему».

Прибывший из Берлина Петр Румянцев был определен после долгих нравоучений отца в недавно учрежденный кадетский корпус.

Как поездка в Турцию ни откладывалась, а время все же подошло, и пышная кавалькада выехала из Петербурга. Историки утверждают, что в свите чрезвычайного и полномочного посла Александра Ивановича Румянцева были: секретарь и маршал посольства, священник с причтом, лекари с подмастерьями, переводчики, 12 дворян посольства, 12 гайдуков, несколько трубачей, егерей, музыкантов, 36 лакеев, много повозок с багажом, около 200 гренадеров… Послу была предназначена парадная карета для выездов, балдахин, парадная палатка, серебряные сервизы и всякого рода блюда, предназначенные для приемов иностранных гостей, много подарков для чиновников турецкого правительства. И все, вплоть до мелочей, было предусмотрено самим Александром Румянцевым. Двигались не спеша… Москва, Киев…

Начались переговоры с турецким послом о времени размена на границе. Долго переписывались; в каждом предложении обе высокие договаривающиеся стороны опасались ущемления интересов своих государств. Но как только договорились о размене посольств, так тут же возникло другое обстоятельство: 5 октября 1740 года скончалась императрица Анна Иоанновна. Императором был объявлен сын принцессы Анны Леопольдовны Иоанн, а регентом при нем стал герцог Курляндский Бирон. Нужно было дожидаться переоформления верительных грамот. Получил и двинулся в путь, а 28 ноября 1740 года Елизавета Петровна взошла на отчий престол. С радостными чувствами Румянцев обязал присягнуть императрице своих подчиненных. Переход через турецкие Балканы, Андрианополь, Бургас, Сан-Стефано, Константинополь…

Во время переезда Александр Иванович много работал, праздности не любил. Его канцелярия работала в полную силу, устанавливая связи с русскими посольствами в западных странах. Особенно внимателен граф Румянцев к Антиоху Кантемиру, послу во Франции, взявшей на себя посредническую роль при заключении мирного договора. В письмах он просит князя Кантемира «частую корреспонденцию иметь», ему для этого дана «цыфирная азбука». Графу Румянцеву нужно знать, что происходит в Европе, дабы со знанием их вершить свои посольские дела в Константинополе.

Больше шести месяцев пробыл в Константинополе граф Румянцев. Встречался с послами различных стран, бывал у турецких чиновников, не раз был принят великим визирем. В Константинополе Румянцев узнал, что Швеция объявила войну России, а после того, как русские одержали победу над шведами, «не замедлил совершить торжественное богослужение в греческой церкви», как отмечают историки.

Вихрь дипломатических переговоров, походивших иной раз на битву, закружил его. При всем его опыте, умении внедрять своих людей в недружественные посольства и пользоваться собранной таким образом информацией, Александр Иванович порой оказывался в тяжелейшем положении. Приходилось трудно даже в разговорах с союзниками-австрийцами: ничего не сделают просто так, а только для собственной выгоды.

А положение в Европе обострилось… Повсюду происходили перемены. И неудивительно: смерти государя австрийских земель императора Карла VI, прусского короля Фридриха-Вильгельма I и, наконец, русской императрицы Анны Иоанновны, последовавшие одна за другой в течение 1740 года, круто изменили «климат» европейской дипломатии. В европейской политике все более видную роль стал играть Фридрих II.

И положение обострилось из-за того, что империя Габсбургов утрачивала свое былое величие и значение. Франция, давняя соперница Австрии, не признала единственную дочь Карла VI его наследницей…

Наконец-то, после отпускной аудиенции у султана, Александр Иванович Румянцев возвращался на родину. Дорога длинная, многое вспоминалось ему… Радостно было на душе… И справился с трудными делами российскими, и мог себе позволить хоть малый отдых душевный, путь не близкий, знал заранее, что всякое могло быть за это время, не лучше ли приготовиться ко многому, к неожиданностям случайностям и всяческим превратностям судьбы… Сколько уж раз судьба возвышала его, становила во главе самых великих государственных деяний, а потом с такой же точностью сбрасывала в яму государственного небытия, бросала в захудалые деревеньки, где занимался только своими сельскими трудами…

А как хочется порой посостязаться с лучшими дипломатами Европы… Сколько подводных камней нужно преодолеть каждый раз, чтобы добиться своего интереса. Вот вроде бы грех жаловаться на судьбу, он, чрезвычайный и полномочный посол в Порте, сделал все, что ему поручили: Турция признала Россию империей, правда, потребовала оставить Азов, но когда-то это будет, с этим можно потянуть… Зато турецкие правители пообещали не вмешиваться в европейские дела. Да и куда им вмешиваться, если персидский шах Надир навис над Турцией как грозная всепокоряющая сила… После покорения Индии шахом в Турции стали его опасаться больше всего. А между тем в Турции были и такие, которые хотели воспользоваться войной России со Швецией и вернуть некоторые утраченные земли… Как уж старались шведский и французский послы склонить турецких правителей на свою сторону, но ничего не получилось… Александр Иванович – опытный дипломат, недаром он учился этому искусству у Петра Андреевича Толстого. Вот уж кто был умен и хитер, вот уж кого не удавалось никому обвести вокруг пальца, вот уж кто умел вовремя кому-то подсунуть, чтобы получить необходимую информацию… Только таким способом и можно получить необходимые данные… А так откуда же взять твердость в исполнении своего долга. Только зная, а больше догадываясь, как боится Турция иранского шаха, можно было спокойно разговаривать с великим визирем, который нарочно распускал слух о своем благоволении к шведам и французам, пусть, дескать, Россия опасается возможного союза Турции со Швецией в тот момент, когда Швеция объявила войну России.