Читать книгу - "Фатьянов - Татьяна Дашкевич"

Фатьяновы поселились в недорогой комнате в подмосковном дачном поселке Лосино-Островская. Это была комната в первом этаже дома Марковых по улице Тургеневской, 32. Теперь это — улица Вешних Вод. Теперь перила на веранде поломаны, участок зарос бурьяном. Алеша мечтал жить в одной из красных башен на станции, куда местные жители и дачники ходили встречать паровоз. В поезде на паровой тяге приезжала сюда с родителями его любимая племянница Ия — маленькая девочка в бантах. Она тоже до сих пор помнит, что их остановкой были эти красные водонапорные башни.

Алексей всегда выглядел старше своих лет, но ему легче, чем взрослым, было привыкать к перемене мест.

Скоро еще недавно чужую станцию Лосиноостровскую он начал называть по-свойски — Лосинкой. Взрослые тоже обвыклись, притерпелись. Иван Николаевич устроился работать в Торгсин.

В их комнатке было бедно и уютно. Здесь теплилась белая кафельная печь. К ней жались железные койки. Простая мебель по степени своей добротности должна была пережить века. На высокой кровати с периной спала Евдокия Васильевна. Когда приезжала из Москвы Ия, бабушка укладывала девочку с собой. Та нежилась в мягких теплых подушках, Лосинка казалась ей сбывшейся мечтой о жизни сказочной принцессы. Других внуков Евдокия Васильевна при жизни не узнала. Когда же бабушка приезжала в Москву, она водила Иечку в церковь. Рядом с домом на Ново-Басманной был старинный храм Петра и Павла. Ия послушно держалась за бабушкин указательный палец и, поднимаясь по высоким церковным ступеням, простаивала службы. Они ей нравились с их ароматом цветочного ладана, медовых восковых свечей, с благоуханием свежих букетов. Московская традиция украшать почитаемые иконы гирляндами живых цветов тогда еще сохранялась. Дома длинноногий дядя Алеша нагибался к голове маленькой богомолки, вдыхал эхо этих запахов и спрашивал с серьезным видом:

— На тебя еще пчелы не садятся, дитя мое?

В Лосинке Алексей закончил среднюю школу.

После десяти лет ребенок становится взрослым. Он еще ощущает себя в прежнем детстве, но чувства находятся уже в пригороде Судьбы. Тогда у Алексея появилась своя, полная хлопот жизнь: музыкальная школа, драматический класс, еще одна собственная голубятня. Все знали, что школьник мечтает о театральных подмостках. От полноты чувств он сочинял стихи, жег по ночам электричество, жег в печи черновики. С блаженной рассеянностью он шествовал по длинной зеленой улице с книгами подмышкой, тихо повторяя не заученный урок, а сочиненное за ночь нечто.

По вечерам Алексей ходил заниматься в драматический класс музыкальной школы, что находилась на другом конце поселка. Ее заведующая Г.Г. Беркгольц была одной из тех восторженных целеустремленных дам, что служат искусству, как святыне. Творческие силы педагогов школы дали толчок будущим знаменитостям — артистам Н.Н. Волчкову, К.Н. Головко, И.М. Сафоновой, Г.Д. Степановой. Они были чуть старше Алексея, но он умел держать себя со старшими на равных, не отставал от них ни в пении, ни в сценическом мастерстве. За годы учебы в классе он вжился в образы опричника Колычева в «Василисе Мелентьевой» А.Н. Островского, Яичницы в «Женитьбе» Н.В. Гоголя, музицировал, пел романсы.

Несмотря на то, что первые стихотворения юноши были весьма мрачными: