Читать книгу - "Завтра я иду убивать. Воспоминания мальчика-солдата - Ишмаэль Бих"

Мы вернулись в Маттру Джонг и прошли по заброшенному и затихшему поселку, не узнавая его улиц. Еды не было, все, что готовилось, осталось разбросанным в кухнях и испортилось. Везде валялись человеческие тела, перевернутая мебель, одежда и другие вещи. Как-то зайдя на веранду дома, мы обнаружили старика в кресле. Он сидел так, будто спал, но во лбу зияло пулевое отверстие. Рядом с крыльцом лежали трупы двух мужчин. Их конечности и гениталии были отрезаны и свалены в кучу. Мачете, с помощью которого было совершено это надругательство над телами, валялся тут же, рядом. Меня вырвало, а потом пробрал озноб. Но останавливаться нельзя было, пришлось бежать дальше.

Мы перебегали от дома к дому на цыпочках с максимальной осторожностью; подолгу стояли, прислонившись к стене, и присматривались к узеньким гравийным дорожкам между домами, прежде чем пересечь их. Как-то после подобной перебежки мы услышали шаги неподалеку. Укрыться было негде, поэтому мы понеслись к веранде, стараясь производить как можно меньше шума, и спрятались за сваленными здесь бетонными блоками. Выглядывая из-за них, мы увидели, как мимо прошли два боевика в мешковатых джинсах, шлепанцах и белых футболках. Их головы были повязаны красными платками, а за спиной висели автоматы. Они сопровождали группу молодых женщин, которые несли кастрюли, мешки с рисом, ступки с пестами. Мы проводили эту процессию взглядом, пока она не скрылась за поворотом, а затем пошли дальше. Наконец мы добрались до дома Халилу. Двери были выломаны, внутри все перевернуто вверх дном. Дом, как и все другие жилища в городе, был разграблен. В дверной раме виднелась дыра от пули, на веранде стояли разбитые стаканы с логотипом пива «Стар», очень популярного в Сьерра-Леоне. На полу валялись пустые пачки от сигарет. Поживиться было нечем. Из съестного мы нашли только рис в мешках, которые тяжело тащить с собой – такой груз сильно замедлил бы наши перемещения. Но, к счастью, мой тайник с деньгами под половицей за кроватью повстанцы не обнаружили. Сунув пакет с купюрами в кроссовку, я вместе с ребятами двинулся обратно к болоту.

Здесь мы встретились с несколькими другими горожанами, с которыми познакомились во время недавних странствий, и стали думать, как пересечь открытое пространство в районе главной дороги. Решили переползать группами по три человека. Первая удачно перебралась на другую сторону дороги и дала сигнал нам. Я был во второй группе с Таллои и еще одним человеком. На середине пути друзья дали знак остановиться и замереть. Потом снова махнули рукой, что можно двигаться вперед. Вокруг лежали мертвые тела и роились мухи. Наконец мы достигли кустарника на обочине и оттуда увидели, что на пристани устроен сторожевой пост: боевики находились на вышке, откуда прекрасно просматривается дорога. Когда ее переползал Джуниор с двумя товарищами, у одного из ребят что-то выпало из кармана и гулко ударилось о металлическую поверхность валявшегося на дороге казана. Звук был достаточно резким, чтобы привлечь внимание часовых. Они направили автоматы в нашу сторону. С внутренним трепетом я следил, как мой брат застыл и притворился мертвым. В городе послышались выстрелы, это отвлекло бандитов, и они повернулись в другую сторону, так что Джуниор и двое других благополучно перебрались к нам. Лицо брата было все в пыли, даже между зубами застряла грязь. Он тяжело дышал и судорожно сжимал кулаки. Один мальчик в последней группе двигался слишком медленно, потому что тащил тяжелую сумку – набрал вещей в родительском доме. В результате его заметили с вышки и открыли огонь. Несколько боевиков покинули пост и побежали в нашем направлении, стреляя на ходу. Мы громким шепотом увещевали медлительного парня: «Бросай сумку и беги! Они приближаются! Давай же, ну!» Но он нас не слушал. Уже когда он бежал по лесу, сумка застряла между пнями, а мальчишка остановился и упрямо тащил ее на себя, отстав от нас, удирающих со всех ног от погони. Нам снова удалось уйти, но тот подросток, из-за которого повстанцы обнаружили нашу группу, так и не догнал нас.

Теперь можно было немного перевести дух: на закате мы медленно брели, глядя на огромное красное солнце и захватываемое по краям тьмой ясное небо. К вечеру мы пришли во вполне обитаемую деревню, где кипела жизнь.

Мы поздравляли друг друга с удачной операцией. Это было хоть и относительное, но все-таки счастье: у нас имелись деньги, и мы могли купить продукты на ужин – вареный рис с маниоковыми или картофельными листьями. Из окрестных хижин доносились аппетитные запахи. Когда мы приблизились к рынку в центре поселка, у нас в желудках играли марши. Но, к нашему разочарованию, на прилавках совсем не было готовой еды. Торговцев, предлагавших суп из окры или листьев картофеля и маниоки, приготовленных с сушеной рыбой на густом пальмовом масле, след простыл. Видимо, одни решили приберечь продовольствие на случай близившихся бедствий, а другие по каким-то другим причинам не пошли на рынок.

Мы так рисковали, возвращаясь за деньгами, но они оказались абсолютно бесполезными! Не стоило отправляться в Маттру Джонг: дорога туда и обратно абсолютно вымотала нас, и в результате мы еще больше устали и проголодались. Мне хотелось найти виноватого в том, что поход был бесплодным. Однако винить было некого. Обсудив положение, мы пришли к философскому выводу, что надо смириться: так уж сложились обстоятельства. Потом я понял, что подобное нередко случается во время войны: все очень быстро меняется, и никто не в состоянии держать ситуацию под контролем. Это был необходимый урок, который пришлось усвоить. Впоследствии он очень пригодился для выработки правильной тактики выживания. В ту ночь голод заставил нас украсть еду у спящих жителей деревни. Иначе бы мы не дотянули до утра.