Читать книгу - "Гений. История человека, открывшего миру Хемингуэя и Фицджеральда - Эндрю Скотт Берг"

Скрайбнер рассчитывал опубликовать ее уже весной. Фицджеральду не выплатили ни копейки аванса в счет будущих доходов. Современные стандарты книжного бизнеса не были обычным делом в те времена. Зато автор уже представлял себе будущее процветание. В своем эссе «Ранний успех» (1937) он написал:

«В тот день я бросил работу и мчался по улице. Я останавливал машины, друзей и случайных знакомых и рассказывал им всем, что мой роман «По эту сторону рая» допущен к печати. Я выплатил все свои ужасные мелкие долги, купил костюм и каждое утро просыпался с чувством неописуемой возвышенности и надежды». Фицджеральд принял все пункты договора, предложенного Перкинсом, однако у него было условие, за которое он готов был бороться до конца. По каким-то причинам он был одержим идеей стать издаваемым автором до Рождества или максимум до февраля. И в конце концов он раскрыл Перкинсу эту загадку: если это случится, Зельда Сойер будет у него в руках. В связи с этим Фицджеральд писал:

«Это окажет мощный психологический эффект не только на меня, но и на мое окружение и, кроме того, откроет для меня новые горизонты. Я нахожусь в такой ситуации, когда ход месяцев безумен и каждый отсчет – это удар дубиной в битве со временем за счастье».

Перкинс попытался объяснить Фицджеральду, что в издательском году есть два сезона печати и что каждый Scribners готовит заранее, задолго до начала. Например, каждый июль и каждый август продавцы Scribners везут по стране коробки, заполненные образцами глав и глянцевыми суперобложками, которым прогнозируют огромные продажи в рождественский сезон. А книга, внесенная в «осенний список» уже после того, как «путешественники» посетят магазины, сама за себя в ответе. Она выйдет без представления продавцом, который, по словам Перкинса, «итак был уже практически вне себя от количества книг, поступивших в магазины и в которые он вложил все деньги, какие были».

«Эта книга станет неудобным и хлопотным делом и пострадает соответствующим образом», – добавлял он. Перкинс советовал для нее второй издательский квартал, подготовка к которому должна была начаться через месяц после рождественской суеты. К тому моменту книжные продавцы должны были заключить самые выгодные сделки года и быть готовыми к новым поступлениям, в данном случае – к новым партиям весенних книг, в которые, как он надеялся, и попадет «По эту сторону рая».

Фицджеральд все понял и согласился. «Пока я ждал появление романа, превратился из любителя в профессионала, произошло своеобразное вшивание жизни в полотно работы, когда конец одной идеи тут же превращался в начало новой», – писал он позже в своем эссе 1937 года.

Фицджеральд потрясал количеством новых проектов. Наибольший интерес у Перкинса вызвал роман «Демонический любовник», на завершение которого, по оценкам Фицджеральда, ему требовался целый год. Когда он увидел, что заинтересовал Перкинса, написал четыре небольших рассказа и предложил ежемесячному журналу, издаваемому Scribners, напечатать их, но журнал принял только один. Фицджеральд нуждался в словах поддержки, которые могли бы компенсировать впечатление от полученных отказов. Перкинс прочитал отрывки из того, что было отклонено, и сказал, мол, абсолютно уверен в возможности пристроить их куда-нибудь еще. «Их величайшая красота в том, – писал Перкинс, – что они живые. Девяносто процентов историй появляются на свет путем процеживания жизни сквозь средненькую литературу. Ваши же, как по мне, растут прямиком из самой жизни. Это же касается стиля и языка. Они очень злободневны. Свободны от связи с прошлым, которую так любит большинство писателей… к их же неудобству. Эти отрывки – знак для меня, что вы созрели как творец малой прозы». Позже, в последние недели года, Фицджеральд написал Перкинсу:

«Я чувствую огромную удачу в том, что мне посчастливилось найти издателя, который так печется о своих авторах. Видит Бог, эта литературная игра просто сбивает меня с толку!»

Фицджеральд не знал, что Перкинс так же счастлив, как и он, – счастлив создать издательству Scribners репутацию литературного первооткрывателя молодых и блестящих авторов.

Когда Фицджеральд учился в Принстоне, он говорил приглашенному преподавателю, поэту Альфреду Нойесу,^[27] что ему по силам «писать книги, которые будут одновременно и бесценными, и хорошо продаваемыми». И что он не уверен в том, что ему следует делать. Такая позиция стала причиной постоянных сражений, которые Скотт вынужден был вести до конца своих дней. Перкинс быстро понял, что, пока оба этих качества книг важны для Фицджеральда, деньги будут иметь большое значение.

В процессе каторжной работы над книгой «По эту сторону рая» Фицджеральд написал Перкинсу, что у него есть идея для нового романа.

– Я хочу приступить к нему, но не хочу бросать работу на середине и снова писать рассказы, потому что они не доставляют мне удовольствия, а только приносят деньги, – говорил Фицджеральд.

Но, думая о деньгах больше, чем о литературных достижениях, он все же спрашивал:

– Ведь сборники рассказов не приносят дохода, не так ли? Перкинс подтвердил догадку Фицджеральда о том, что сборники рассказов, как правило, никогда не становятся бестселлерами.

«Но истина в том, что ваши рассказы являются своего рода исключением из правил, ведь, в конце концов, многие из них уже напечатаны, и ваше имя широко известно. Как по мне, очевидно, что присутствующий в них мотив популярности обеспечит им хорошие продажи в форме полноценной книги. Хотелось бы мне, чтобы вы уделили им больше внимания… потому что у них есть все возможности создать вам нужную репутацию и потому что они в целом весьма и весьма неплохи», – пояснял Перкинс.