Читать книгу - "Святослав - первый русский император - Сергей Плеханов"

Писано сие в 950 году. С той поры обычаи росов не переменились, что подтверждают купцы, с торговыми нуждами в Киеве бывающие. Не далее как в прошлом году вернулись оттуда несколько достойных мужей, от коих расспросные листы взяты. Все они показывают, что нынешний архонт росов Свендослав – закоренелый язычник, над христианской верой ругается и своих одноплеменников от нее отвращает. Даже матери своей, княгине Ольге, в 955 году от патриарха Феофилакта крещение принявшей, всячески противодействовал. Церковь Святого Николая, что в Киеве тщанием местных христиан выстроена была, разрушить повелел.

Сверх того об архонте росов известно следующее: от роду ему около тридцати пяти лет, после смерти родителя его, князя Игоря, воспитывал Свендослава старый сподвижник отца Асмуд, выходец из северных стран. То был суровый воитель, с юных лет он прививал своему воспитаннику любовь к походной жизни. Нынешний князь все детство провел среди дружинников, деля свое время между воинскими упражнениями и охотничьими забавами. Родительница его, судя по всему, крестилась в Константинополе из соображений политики, ибо ничего не сделала для христианского просвещения собственного отпрыска и своего народа. Она и сама как истая язычница предавалась охотничьим утехам – по всей земле русов есть ловища, для княгини устроенные.

Пять лет назад Свендослав совершил поход на Восток, в земли славян, которые прежде были данниками хазарского кагана, и привел их под власть русов. Затем князь направил свои войска против Хазарии и разгромил в сражении самого кагана, а столицу его разрушил. Разорив множество городов хазарских, пронесся он, словно бич Божий, по землям алан и касогов и подошел к Меотиде, где занял хазарские крепости и поставил свои отряды.

Миниатюра из Ватиканского манускрипта XIV века (хроника XII века Константина Манассия). Вверху изображено завоевание Святославом Болгарии, внизу – поход Иоанна Цимисхия на Доростол.

Таким образом безбожный сей Свендослав стал угрожать нашим владениям в Тавриде. Покойный император Никифор рассудил, что такое соседство ничего хорошего не предвещает – зная ненасытность архонта русов к воинским подвигам и завоеваниям, следовало ожидать его вторжения и в Херсон. Оттого и созрела у Никифора мысль отвлечь Свендослава от дерзких намерений. Для этого он решил направить в Киев с секретной миссией Калокира, сына херсонесского стратига. Сей молодой муж хорошо знает порядки в стране русов, ибо не раз бывал там с отцом, а, главное, обнаружил незаурядный ум и умение ладить с варварами. Приняв все это в соображение, покойный император почтил его высоким титулом патрикия – не столько, может быть, из-за высокой оценки Калокировых достоинств, сколько ради придания веса его миссии в глазах Свендослава.

Главной приманкой для варварского правителя, которая заставила бы его отказаться от нападений на Херсонес, могла стать Болгария. Правящий ныне царь Петр давно сделался игрушкой в руках тех сил, которые настроены против империи. Именно по их внушению он не раз пропускал через болгарские земли полчища венгров, направлявшиеся грабить Македонию и Фессалию. В ту пору, когда нам приходилось вести войну против сарацин на Крите и в Сирии, эти безобразные язычники точили нож для удара в спину нам. Ничего не было бы лучше, чем отплатить им той же монетой и натравить на них Свендослава. Наши фемы в Европе вздохнули бы свободно, и угроза Константинополю была бы отведена.

Калокиру было вручено тысяча пятьсот фунтов золота для передачи Свендославу, дабы побудить русов к вторжению в Болгарию. По всей видимости, варвары не устояли перед блеском золота. В августе 967 года войско киевского архонта появилось на устье Дуная, а через несколько дней обложило Малый Преслав, который русами именуется Переяславлем.

Походы князя Святослава на хазар и в Болгарию

Чтение записки о русских делах было прервано главным евнухом – паракименоном Василием. Войдя в покои Цимисхия, он попросил прощения за то, что оторвал его от дел, но, сославшись на важность полученных известий, попросил дозволения представить императору гонца, только что явившегося из пограничной фемы Фракии.

Первыми словами прибывшего были:

– Блаженнейший август! Великая важность сведений, добытых лазутчиками, побывавшими в болгарской столице Преславе, заставила меня, оставив все дела, без отдыха мчаться средь волнующейся стихии… При дворе царя Петра, плененного русами, обретается патрикий Калокир. Предводитель полчищ русов, стоящих в этом городе, Сфенкел, неизменно пирует в компании Калокира. От людей, бывавших на этих застольях, слышали мои соглядатаи: хвастался Калокир, что заключил с самим Свендославом договор, диавольское коварство патрикия облачающий – за помощь в завоевании престола признает он право Свендослава владеть всей Болгарией, а также озолотит его сверх меры от казны императорской…

Цимисхий отшвырнул пергамент, который только что читал. Кровь бросилась ему в лицо: случилось то, чего он страшился – появился претендент на престол, занятый им силой. У него нет еще настоящей поддержки в армии и в народе, далеко не везде удалось насадить своих людей… Да, искатель престола, опирающийся на огромную силу русов – это похуже чем племянник убитого Никифора, только что объявивший себя императором. Мятежник опасен, но справиться с ним может один из стратигов, а вот со Свендославом придется сразиться самому Иоанну…

Переяславец на Дунае

Послы с поклонами ставили перед Святославом дары – сундуки и шкатулки, свернутые трубкой шелка, отливающие всеми цветами радуги дамасские мечи и богато отделанные седла. Великий князь, сидя на кончике трона, нетерпеливо покусывал ус – бесконечная церемония донельзя надоела ему. Встретившись с испытующим взглядом одного из греков, Святослав подумал, что у людей императора не только миротворческая задача, наверняка среди многочисленной посольской челяди немало соглядатаев, желающих выведать настроения русских. Вот и сейчас, наблюдая за отношением князя к дарам, хитрый грек пытается понять его нрав.

Портрет Святослава Игоревича из Царского титулярника

Святослав протянул руку за мечом, положенным на ступеньку возле трона, провел пальцем по замысловатой гравировке лезвия. Затем осмотрел все богатое оружие, подаренное императором. Остальные подношения он удостоил лишь беглого взгляда. Пусть многомудрый соглядатай передаст своему государю, что усмотрел у дикаря (ведь так они разумеют славян, да и вообще всех не христиан) лишь страсть к оружию, что, следственно, влечет его война, а не мирное вкушение благ земных. Не повредит, если Цимисхий решит, что такого кровожадного язычника можно смирить лишь уступками, а не дарами.