Читать книгу - "Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917—1940 - Михаил Мельтюхов"

Зная от своих разведок о подготовке германской оккупации Чехословакии, западные страны — участники Мюнхенского соглашения не предусматривали никаких мер противодействия. 13 марта Англия уведомила свои дипломатические представительства за границей о том, что она не будет проявлять инициативу каких-либо антигерманских шагов в случае действий Германии против Праги^[696]. 14 марта Словакия под давлением Германии провозгласила независимость, а президент Чехословакии Э. Гаха выехал в Берлин, где в ходе «переговоров» дал согласие на политическое переустройство своей страны. В тот же день Венгрия с одобрения Германии двинула войска в Закарпатскую Украину, правительство которой предлагало Румынии ввести войска. Однако Бухарест отказался от этого предложения, к 17 марта Закарпатье было занято венгерской армией, а румыно-венгерские отношения обострились. 15 марта германские войска вступили в Чехию, на территории которой был создан Протекторат Богемия и Моравия. Первоначально реакция Англии и Франции была довольно сдержанной, но по мере возбуждения общественного мнения Лондон и Париж ужесточили свою позицию и 18 марта, как и СССР, выразили протест действиями Германии, из Берлина были отозваны «для консультаций» английский и французский послы.

Тем временем еще 10 марта возобновились германо-румынские экономические переговоры, и к 16 марта договор был окончательно согласован, но его подписание под разными предлогами откладывалось румынской стороной. Тем временем англофильские круги Румынии попытались активизировать экономические связи с Англией, но Лондон не проявил интереса к этим предложениям, поскольку в это время Англия сама вела экономические переговоры с Германией. В ходе этих переговоров в Дюссельдорфе 15 марта было подписано соглашение, которое давало возможность изменить картельную структуру мира в пользу англо-германских монополий, а отказ США присоединиться к нему мог вызвать совместные ответные действия Англии и Германии. 11 марта 1939 г. Франция также предложила Германии заключить обширное экономическое соглашение^[697].

16 марта румынский посланник в Лондоне В. Тиля посетил Форин офис и заявил, что Германия практически предъявила Румынии ультиматум с требованием предоставить ей особые экономические и политические права в Румынии. Поэтому он хотел бы знать, насколько румынское правительство «может рассчитывать на Великобританию в случае, если над Румынией нависнет реальная угроза со стороны Германии… Будет ли правительство Англии готово сделать для Румынии то же самое, что и для Турции», которой незадолго до этого были предоставлены кредиты для закупки вооружений. 17 марта в том же духе Тиля беседовал с английским министром иностранных дел Э. Галифаксом, предложив создать под эгидой Англии и Франции антигерманский фронт из Румынии, Польши, Югославии, Турции и Греции. Собственно, до сих пор неизвестно, был ли этот демарш Тиля официальным или частным делом^[698].

Как бы то ни было, 17 марта Англия запросила Париж, Бухарест, Варшаву, Белград, Анкару и Афины об их отношении к происходящим событиям. На следующий день Лондон запросил и Москву, «может ли Румыния рассчитывать на помощь СССР в случае германской агрессии и в какой форме, в каких размерах»^[699]. В ответ советская сторона предложила провести конференцию с участием СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции для обсуждения ситуации^[700]. 18 марта румынское правительство заявило, что не уполномочивало Тиля на подобные заявления и «в данный момент нет угрозы политической или экономической независимости Румынии», правда, это опровержение было сделано по требованию германского посланника в Бухаресте^[701]. Собственно, румынский посланник в Москве в беседе с Литвиновым 19 марта также отрицал факт германского ультиматума^[702]. 20 марта в Москве стало известно, что румынский посол во Франции тоже отрицал наличие ультиматума со стороны Германии, но поставил вопрос о французской помощи Румынии. Французская сторона указала на необходимость коллективной акции в поддержку Бухареста с участием СССР. На это посол ответил, что «к привлечению СССР следует подойти “с особой осторожностью”», хотя румынская сторона и не против советской помощи^[703].