Читать книгу - "Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане - Надырпаша Сотавов"

Действительно, дагестанские и другие кавказские владетели, наученные предшествующим опытом, не оказали поддержки взращенному в Стамбуле самозванцу Сам-Мирзе. По приказу племянника Надир-шаха Али Кули-хана, занявшего престол б июля 1747 г. под тронным именем Адиль-шаха, новоявленный претендент был разбит недалеко от Еревана двоюродным братом Надир-шаха Амир Арслан-ханом. Разгневанный султан Махмуд приказал схватить и отправить в ссылку незадачливого авантюриста.[799]Очередная попытка Порты установить свое верховенство на Кавказе с помощью самозванца не увенчалась успехом.

Тем временем российская сторона продолжала усиливать влияние среди местного населения, добиваясь приверженности владетелей и старшин различными способами, особенно политикой «ласкания» (материальное вознаграждение, присвоение чинов, званий, титулов и т. п.), которая давала наиболее эффективные результаты. Так, в апреле 1747 г. вмешательством кизлярского коменданта было предотвращено намерение аксаевских, костековских и эндиреевских владетелей напасть на Хасбулата под страхом наказания «высочайшим Е. И. В. гневом». В июле того же года аксаевские владетели официально известили кизлярского коменданта, что они отказались от нападения на Хасбулата потому, что «мы в противность Е.И. В. чинить не будем».[800]

Более интенсивно ориентация на Россию владетелей и старшин Дагестана определяется после гибели Надир-шаха и неудачных попыток Порты возвести на иранский престол своих ставленников. Не случайно в январе 1748 г., принимая присягу на верность Елизавете Петровне, уцмий Кайтага Ахмед-хан, кумыкские князья Хасбулат и Эльдар, владетели Табасарана майсум Муртузали и кадий Муртузали, дербентский правитель Гусейн-хан заявили, что «турецкому султану и персицкому шаху мы служить не желаем… ибо мы положили намерение Е. И. В. верно служить».[801]Вопреки неоднократным обращениям претендентов, боровшихся за иранский престол после смерти Надир-шаха – Адиль-шаха и свергнувшего его в сентябре 1748 г. Ибрагим-Мирзы к владетелям Кази-Кумуха, Кайтага, Дербента, Табасарана, Тарки и Бойнака с призывом выступить на их стороне и обнадеживанием «милостью и награждением жалованья», «многим числом денег и халатами», дагестанские владетели не поддались на подобные посулы.[802]Подтвердив в декабре того же года принятую ранее присягу, уцмий Ахмед-хан, сын Сурхая Магомед-хан, табасаранский кадий Муртузали, дербентский хан Магомед-Гусейн, кумыкские князья Хасбулат, Эльдар и Мехди обратились с просьбой в Кизляр прислать трехтысячное войско, обещая квартиры и полное провиантское обеспечение.

Проводивший с ними переговоры подполковник Александр Шедяков указывал, что его приняли за предвестника прихода русских войск. «Все дагестанские владельцы, – докладывал он в Кизляр, – радуются и думают, что несомненно российские войска в Персию по-прежнему (как при походе Петра I. – Н. С.) вступят». Со своей стороны уцмий Кайтага и дербентский хан обращали внимание на то, что ввиду междоусобиц в Иране османские войска легко могут захватить Дербент и овладеть Дагестаном, «а наше желание то, да б Дербент достался в руки российской государыне, а не другим государям».[803]

Пользуясь благоприятной обстановкой, петербургский кабинет продолжал усиливать роль Кизляра и кизлярской администрации в решении очередных задач, вытекающих из конкретно сложившейся ситуации на местах. В указах правительства генералу Девицу, отправленных в конце 40-х – начале 50-х гг., неоднократно подчеркивалась необходимость бдительно следить за происками эмиссаров Порты, чтобы османы не захватили тамошних земель, «не преклонили бы» горских владетелей на свою сторону, иметь добрые отношения с ними, призывая к сохранению российского подданства, заботясь о том, чтобы они были «неозлобительным содержанием их довольны». В личном указе императрицы генералу Девицу от 22 августа 1750 г. предписывалось проявить особое усердие «в приласкании тамошних горских владельцев к здешней (российской. – Н. С.) стороне… обходиться с ними со всякою приятностью и ласкою».[804]

В подобных напоминаниях был несомненный резон, ибо правящие круги Османской империи продолжали вмешиваться в жизнь кавказских народов. На этот раз они попытались использовать междоусобную борьбу грузинских царевичей. Оказывая поддержку своему стороннику сыну Константина Абдулла-беку, претендовавшему на кахетинский трон, который был занят сыном Теймураза Ираклием, Порта обратилась к дагестанским владетелям, призывая их выступить на стороне своего приверженца. На самом же деле, участвуя в противоборстве грузинских царевичей, она замышляла убийство Ираклия руками дагестанских феодалов.[805]

Но дагестанские владетели не приняли участия в этих замыслах Порты. Оставшийся без поддержки султана Махмуда I Абдулла-бек был разбит Ираклием и бежал с поля боя, понеся большие потери.[806]Пользуясь достигнутым успехом, энергичный Ираклий II в течение 1748–1749 гг. объединил под своей властью часть Грузии и Армении и продолжал наступать на Азербайджан и Дагестан. В октябре 1749 г. он выступил против соперничавших между собой дагестанских владетелей, которых в «жестоком сражении разбил и принудил немалую часть земли себе уступить».[807]

Военные успехи Ираклия серьезно обеспокоили Порту. В Стамбуле ходили слухи даже о том, что он захватил Исфахан и намерен выступить против Османской империи. В конце декабря 1749 г. в султанском окружении стало известно, что Ираклий «по выгнании персиян из Тифлиса и совершенном избавлении своего отечества от персидского ига победил и покорил лезгов, овладел Шемахинскою и Ширванскою провинциями, завоевал крепость Ереван и пошел со своим грузинским войском Тевриз доставать».[808]

Оказавшись в трудном положении, часть дагестанских владетелей, неоднократно отклонявших домогательства иранских властей, обратилась к султану Махмуду I с просьбой оградить их от набегов шахского вассала – кахетинского царя. «Порта ответствовала, – сообщал в начале августа 1750 г. константинопольский патриарх резиденту А.И. Неплюеву, – что буде грузинцы по шахову указу на них восстали, то она не мешается, а ежели инока, то возымеет старание помощь им дать».[809]