Читать книгу - "Смерш. Без легенд и мифов - Николай Лузан"

После теплой встречи у Абакумова Виктор выехал домой. Московский вокзал и родной Ленинград потрясли его. Город походил на больного, только вставшего на ноги. Повсюду виднелись следы войны и жесточайшей блокады. С тяжелым сердцем он поднялся к себе на этаж. На лестничной клетке царила тишина. Из всех жильцов подъезда уцелела одна-единственная соседка — приятельница матери, жившая этажом ниже. У нее оказались ключи от квартиры. За три с лишним года с того дня, когда Виктор добровольцем ушел на фронт, в ней ничего не изменилось. На всем лежал толстый слой пыли. До позднего вечера ему пришлось наводить порядок в комнатах.

На следующий день Виктор отправился в город на поиски друзей и знакомых. И везде его ждало горькое разочарование. Пожалуй, нигде так остро, как в Ленинграде, не давала о себе знать война. Бомбардировки, артобстрелы и голод превратили его в город-призрак. Потеряв всякую надежду встретить знакомых, Виктор забрел в свою бывшую лабораторию. И, о чудо, нашел там ее начальника. Они стали тем немногим, что связывало его с уже ставшим бесконечно далеким довоенным прошлым. Каждое утро Виктор приходил в лабораторию и вместе с ним пытался вернуть ее к жизни. В конце апреля к ним прибавилось еще четверо, и она ожила.

Мирная жизнь с ее маленькими радостями и огорчениями все более властно завладевала Виктором. Он уже стал забывать о войне, но неожиданное появление на пороге Андрея Окунева снова напомнило о ней. Его смущенный вид говорил сам за себя. Виктор понял все без слов и пошел собирать вещи. Служба в Смерше, которая, как ему казалось, навсегда осталась в прошлом, снова позвала его в боевой строй…

Ранним утром 10 мая 1945 г. с подмосковного аэродрома в небо поднялся транспортный самолет и взял курс на Берлин. В числе его немногочисленных пассажиров находился разведчик «Северов» — Виктор Бутырин. Сверкающие белозубыми улыбками и иконостасом из наград моложавые полковники и подполковники-фронтовики снисходительно поглядывали на гражданского штафирку, скромно сидевшего в конце пассажирского салона. Накрыв походный стол, они сдвинули армейские кружки, в которых плескалась водка, и подняли тост: «За победу!»

В тот теплый майский день, когда столица и вся страна продолжали праздновать долгожданную и выстраданную такой невероятно страшной ценой победу, военная контрразведка Смерш начала новую операцию. Она получила кодовое название «Искатель». Ее целью являлось проникновение в американские спецслужбы. Эта труднейшая задача была возложена на Виктора. Ему снова предстояло перевоплотиться и стать своим среди чужих. Об этом не догадывался ни весельчак-подполковник, поднесший ему кружку водки и ломоть хлеба с куском сала, ни майор-артиллерист, освободивший место рядом с собой, ни их однополчане. Они, выстрадавшие эту Великую победу, радовались, как дети, и были счастливы тем, что сломали хребет фашизму и остались живы.

Радовались победе не только они, и не только в Москве или в самой отдаленной деревушке Советского Союза, но и на берегах германской реки Эльбы, где братались и клялись в вечной дружбе советские, американские, британские и французские солдаты и офицеры. Они искренне верили, что после таких чудовищных жертв повсюду воцарится долгожданный мир и наступит всеобщая эра милосердия. Так думали они — наивные победители, но не так считали в Вашингтоне, Лондоне и Москве.

В тиши властных кабинетов, пока еще в глубочайшей тайне от собственных народов, циничные политики безжалостно кроили границы государств и намечали зоны жизненно важных интересов. Еще не успел остыть пепел пожарищ, а вдовы и матери выплакать слез, как они взялись за новый передел мира. Над освобожденной от фашизма ликующей Западной Европой повеяли ветры будущей холодной войны. Первыми ее ледяное дыхание ощутили на себе спецслужбы. В этой новой, только еще набирающей силу тайной войне Запада и Востока разведчику «Северову» предстояло начать свой новый бой.

По оперативным данным, поступившим в Смерш, в оккупационной зоне пока еще союзников, под крылышком американской разведки пригрелись бывшие кураторы агентурной группы «Иосиф» штурмбанфюрер СС Мартин Курек и гауптштурмфюрер СС Альфред Бакхауз. Расчет Абакумова и Барышникова строился на том, что их новые хозяева не оставят без внимания одного из лучших агентов Главного управления имперской безопасности фашистской Германии и его высокопоставленного дядю, продолжавшего работать в Наркомате путей сообщений. Они сделали все, что было в их силах, и теперь успех операции зависел только от Виктора и оперативной группы Смерш, которая, как ангел-хранитель, вела его по Германии.

11 мая он и Андрей Окунев, получивший звание майор, поселились в неприметном домике, затерявшемся в глубине сада провинциального баварского городка Розенгейма. Война обошла его далеко стороной. Жизнь в нем текла своим неспешным чередом так же, как и двадцать лет назад. Здесь, в конце апреля 1945 г., нашел себе прибежище Курмис. Бывший специалист по агентурной работе в России, он пришелся ко двору американской разведке. Ее мало смущала принадлежность бывшего штурмбанфюрера СС к одной из самых зловещих организаций фашистской Германии. Грязные дела не делаются в белых перчатках, и потому сотрудник американской разведывательной службы Хью Донахью после нескольких дней интенсивных допросов рекомендовал своему руководству обеспечить Курмису надежное прикрытие и защиту от советской контрразведки, ведущей охоту на гитлеровских военных преступников.

Получив документы на имя благопристойного гражданина Австрии Альфреда Линке и сменив армейский мундир на гражданский костюм, Курмис наконец вздохнул свободно. Скамья подсудимых ему уже не грозила. Прошлый опыт работы со славянской агентурой, а еще больше — хранившиеся в памяти десятки имен, фамилий и кличек тех, кто остался в СССР и Польше, на весах американской разведки весили много. Поэтому, не дав и дня на передышку, напористый Донахью сразу же взял быка за рога. Вместе с Курмисом он ездил по лагерям интернированных и занимался подбором курьеров для отправки в Прибалтику и Западную Украину. Там подняло голову националистическое бандподполье, и бывшие агенты «Цеппелина» снова оказались в цене.

17 мая 1945 г. у Курмиса впервые выдалось несколько свободных часов. Перед этим он весь день мотался по лагерям интернированных, подбирая будущих агентов для заброски в Прибалтику. На квартиру возвратился поздно вечером, выжатый как лимон, и сразу завалился в постель. Ночь проспал безмятежным сном и не слышал ни грозы, ни бушевавшего ливня. Проснулся, когда стрелки подобрались к девяти часам. К этому времени небо прояснилось, и о былом ненастье напоминали лишь лужи на лужайке перед домом и белый ковер из опавших лепестков цветущих яблонь. Яркое весеннее солнце ласковым теплом заливало террасу и, отражаясь от стекол, веселыми зайчиками скакало по столу и благодушной физиономии Курмиса. Смакуя каждый глоток, он допил кофе, а затем, набросив пиджак на плечи, вышел на улицу.

Бодрящий утренний воздух, напоенный запахом цветущих садов и сирени, кружил голову. Курмис с наслаждением вдыхал его полной грудью и шел вальяжной походкой. Впереди показался дорожный ресторанчик «Подкова». Несмотря на ранний час, на летней террасе уже сидели несколько завсегдатаев. Курмис скользнул по ним взглядом и словно натолкнулся на стену. Он не поверил собственным глазам. В десяти метрах от него находился исхудавший, в потрепанном костюме агент «Попов»-Бутырин. На террасе произошло движение. Агент узнал бывшего начальника и приподнялся над столом. На его лице отразилось неподдельное изумление. Прошла секунда-другая, и они шагнули навстречу друг другу.