Читать книгу - "Вторая гробница - Филипп Ванденберг"

– Мы на правильном пути! – сказал он миссис Питри. – Пойдемте!

Говард удовлетворенно заметил, что Флиндерс плетется позади своей жены, взяв ее за руку. Картер почти обессилел. Неуверенность от того, что он мог сбиться с пути, забирала у него последнее мужество. Все его тело было измазано клейкими экскрементами летающей саранчи. Говард не решался на себя взглянуть. Кожа зудела и горела. В воздухе стоял своеобразный запах – запах гниющих яблок и мокрых газет.

По расчетам Говарда, они уже давно должны были бы добраться до дома археологов, если, конечно, не потерялись в этом гудящем и жужжащем хаосе. Следа на песке, который он прочертил палкой, уже давно не было видно: всюду ползали насекомые в поисках пищи. Однако, несмотря ни на что, они должны вернуться к дому. Но в каком направлении им идти?

– Картер! – вскрикнула вдруг миссис Питри и потянула его за руку. Она по-прежнему сжимала ее, пребывая в паническом страхе. Женщина указала куда-то вправо, но и там, и впереди, и слева можно было увидеть лишь сплошной непроницаемый рои проклятой саранчи. Насекомые гроздьями висели на одежде миссис Питри. Хильда даже прекратила их стряхивать, поскольку это было бесполезно. Она снова махнула рукой, давая знак, что это направление верно, и потащила Говарда за собой. И вдруг словно из-под земли вырос дом археологов. Поддавшись унынию, Картер даже сначала подумал, что это мираж, фантом, потому что едва о увидел очертания спасительного дома, как тот мгновенно вновь исчез из виду. Но через секунду снова появился.

Питри издал радостный крик, чего Картер от него меньше всего ожидал. Тут начали кричать Картер и Хильда:

– Получилось! Мы добрались!

Питри и его жена стряхивали друг с друга саранчу. Говард с отвращением выдирал насекомых из волос.

Испугавшись криков, Ньюберри осторожно приоткрыл завешенную одеждой дверь. Картер, Флиндерс и Хильда проскользнули внутрь, яростно отбиваясь от насекомых.

Большая комната была обставлена по-спартански: деревянный стол, потертое кресло и две оттоманки. Ньюберри зажег керосиновую лампу. Из стеклянного цилиндра к потолку поднималась черная струйка копоти. Едкий запах гари был намного приятнее гнилостного, затхлого запаха снаружи. В углу по-турецки сидела Селима. Она все еще была наполовину раздета.

Когда к ней подошла миссис Питри, Селима боязливо пригнула голову. Вид у Хильды был не очень располагающий. Темные, грязные пятна покрывали ее одежду. К тропическому шлему прилипли раздавленные насекомые и отдельные части саранчи. Миссис Питри протянула руку и похлопала девочку по щеке.

– Не бойся, ты можешь остаться. – И, повернувшись к мужчинам, которые наблюдали за ее поведением, добавила: – Я думаю, мы многим обязаны девочке.

Селима хоть и не поняла, что сказала миссис Питри, но почувствовала явную перемену в ее отношении к себе. На лице нубийки просияла застенчивая улыбка.

Флиндерс Питри огляделся в доме.

– Отличная работа! – произнес он, бросив взгляд на забаррикадированные окна. – Иначе саранча могла бы просто нас сожрать.

– Саранча – травоядное насекомое, сэр! – заметил Ньюберри.

– Только я сомневаюсь, что саранче это известно, – саркастически ответил Картер. А Ньюберри показал правую руку, на которой отчетливо были видны следы крови.

Обессиленные, все трое опустились на оттоманки. Картер закрыл глаза. Ему казалось, что перед ним опускается занавес в театральной пьесе, которую он не хотел смотреть и в которую попал по ошибке. Может, это действительно сон? Говард вполне серьезно задавался вопросом, уж не приснилось ли все это ему.

Вдруг откуда-то в дом залетела саранча. Одни насекомые неистово бились о стены, другие летели к стеклянному цилиндру керосиновой лампы. Ньюберри вскочил и бросился к двери, где как он полагал, была щель. И точно, несколько насекомых пробрались в дом в щель под дверью. Перси в ярости затоптал их ногами.

Говард прошелся по дому с лампой и осветил каждый угол. Саранчи становилось все больше.

– Мистер Картер! – раздался крик Хильды. – Печная отдушина в кухне!

Ньюберри и Говард бросились в кухню. Из открытой каменной печи, дымоход которой был сделан из простой металлической трубы, выползали насекомые.

– Бог мой! – вскрикнул Ньюберри. – Как же нам с ней справиться?

– Нужно заткнуть дымоход! – недолго думая, сказал Картер. – Но для этого нам придется вырвать трубу из кирпичной кладки, и тогда на нас посыплется еще больше саранчи.

– Нам нужно развести огонь, – предложил Ньюберри, – насекомые боятся дыма.

– Хорошая идея! – Картер скомкал старый номер «Таймс» и поджег газету от керосиновой лампы. Горящую бумагу он сунул в очаг, потом положил сухие коровьи лепешки и верблюжий помет, которым миссис Питри топила печь по примеру феллахов. Дым от горящего навоза и саранчи хоть и вызывал рвоту, но возымел свое действие: наплыв насекомых прекратился. Вооружившись полотенцами, Картер и Ньюберри принялись истреблять оставшуюся в доме саранчу.

До сегодняшнего дня Говард не видел ничего омерзительного в саранче – напротив, во время прогулок в Касл-Акре он даже зарисовывал особо понравившиеся экземпляры. Но сейчас, столкнувшись с таким количеством саранчи, он испытывал непреодолимое отвращение. Миллионы насекомых вызывали у него просто ужас. Он боялся, что саранча может накрыть его с головой и похоронить под метровым слоем своих тел.

В доме не было возможности помыться, но в кухне стояла старая деревянная бочка с водой. С помощью метлы-щетки Картер попытался хотя бы немного избавиться от налипших на тело остатков саранчи. Потом он вернулся в комнату к остальным.

Флиндерс Питри испуганно вжался в кресло, а Хильда, казалось, была охвачена своими страхами. Ньюберри нервно стучал пальцами по обивке оттоманки. Селима все так же сидела в углу и смотрела перед собой.

Впервые у Говарда появилась возможность рассмотреть девочку повнимательнее. У нее была темная матовая кожа. Длинные руки и ноги указывали на то, что она была еще моложе, чем показалось Картеру при первой встрече. Едва ли ей исполнилось пятнадцать лет. Голова, черные курчавые волосы, благородный профиль, высокий лоб и нос с горбинкой… Ее губы не были пухлыми, как у большинства нубийских женщин. Груди Селимы – она все еще оставалась полуобнаженной, потому что лохмотья мешковины прикрывали лишь ее бедра, – были маленькими, круглыми и упругими.

Хильда, вероятно, заметила взгляд Говарда и, поднявшись, вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с застиранным халатом и бросила его Селиме.

– Вот, оденься! – сказала она и попыталась улыбнуться. Селима тут же исполнила требование и в благодарность энергично закивала.

Они долго сидели в кругу, погрузившись в молчание. Каждый раз, когда гул и жужжание на несколько секунд затихали, все в ожидании поднимали головы, надеясь, что скоро все закончится. Но уже в следующую секунду невыносимый шум снова нарастал.