Читать книгу - "1917–1920. Огненные годы Русского Севера - Леонид Прайсман"

Активность большевиков на этом направлении стала беспокоить союзное командование. Из Мурманска сюда был переброшен Йоркширский пехотный полк. Но еще до прибытия полка, 7 февраля 1919 г. союзники и русские перешли в контрнаступление. В нем участвовали незначительные союзные силы: американская, английская и французская роты. Основной удар наносила французская рота Иностранного легиона, в которой служили русские солдаты и офицеры. Пройдя кружным путем через лес, рота смогла неожиданным ударом захватить большевистскую батарею. Но атака американской роты, первоначально успешно развивавшаяся, была отбита красноармейцами. Американцы отступили по мосту через реку Емца на свои прежние позиции. Вслед за тем красные атаковали легионеров превосходящими силами. Последние не смогли взять с собой захваченные орудия, привели их в негодность и отступили. Из-за недостатка сил атака провалилась.

К концу апреля количество русских войск на фронте значительно возросло, улучшилось их качество. Марушевский отмечал: «Особенно хорошее впечатление производили на меня те роты, которые целиком были укомплектованы новобранцами, т. е. молодыми людьми, не служившими еще по призыву и не испытавшими на практике “свобод”, разложивших армию»^[502].

Неудача зимних операций, потеря Шенкурска и Тарасово, тяжелое впечатление, которое эти события произвели в Англии, США, Франции, заставили Айронсайда действовать. Удар было решено нанести в районе реки Пинеги. Большинство солдат, принявших участие в этой операции, были русскими, части Пинежского района под командованием Акутина, в основном бывшие партизаны и сформированный в Холмогорах 2-й отдельный батальон под командованием Чаплина. Они планировали атаковать деревню Труфанагорская. В это же время несколько сот англичан должны были скрытно пройти лесом около 100 верст и неожиданно ударить в тыл красноармейцам у деревни Карпогорская. Наступление русских развивалось строго по плану. Русские прорвали красный фронт у Труфанагорской, взяли несколько сот пленных и заняли ряд деревень. Британская колонна, в которую входили также команды бомбометчиков и пулеметчиков, состоящих в основном из русских офицеров, действовала несколько странно. Благодаря большому количеству подвод, колонна не смогла подойти скрытно к красным позициям. Командир колонны приказал расположиться на ночь в лесу, а утром немедленно отступать. Отступление приняло панический характер, большое количество боеприпасов и продовольствия было потоплено в одном из притоков Пинеги. Айронсайд ни словом не упоминает об этой неудачной операции.

В конце марта и начале апреля 1919 г. усилилось давление 6-й армии на Железнодорожном и Онежском направлениях. Снег утрамбовался, что позволило большевикам наступать с разных направлений, пользуясь оборонительной тактикой Айронсайда, доведенной до абсурда. Красные готовили наступление на Большие Озерки – населенный пункт между Железнодорожным и Онежским фронтами. Его занимал взвод французского колониального батальона. Темной ночью красные без шума подошли к Большим Озеркам и стремительной атакой заняли его, перебив большинство защитников. Захват Больших Озерков сопровождался непрекращающимися обстрелами и атаками позиций американских войск на Железнодорожном фронте. 1 апреля Колберн писал: «Рядовой Кронки закричал: “О Боже! На нас идет миллион!” <…> В течение полутора часов шла непрерывная перестрелка. За это время я и рядовой Беккер практически попрощались с жизнью»^[503]. Перед союзным командованием стала трудная задача – необходимо было как можно скорее вернуть Большие Озерки. Этот населенный пункт, занятый красными практически без боя, был хорошо укреплен и представлял собой настоящую крепость. Союзное командование разработало план операции. Для занятия форта были выделены две русские и две американские роты под командованием английского офицера. Атака закончилась полным провалом. Русские и американцы атаковали в лоб. Большевики вовремя заметили наступающую колонну, где все роты были поставлены одна за другой, и открыли сильный пулеметный огонь. Атакующие не выдержали огня и стремительно отступили. Трудно сказать, кто разработал план новой атаки Больших Озерков. Айронсайд приписывает его себе, Марушевский – себе. Главная роль предназначалась второму артиллерийскому дивизиону полковника Барбовича, сформированного французским командованием из русских. Дивизион тяжелой артиллерией начал обстрел села. Красные послали в обход сильный отряд лыжников, сумевших по глубокому снегу зайти в тыл русских войск. Взвод артдивизиона, который с тыла атаковали красные лыжники, почему-то не имел пехотного прикрытия. Артиллеристы быстро развернули орудия и огнем уничтожили красноармейцев. Марушевский писал об этом боевом эпизоде: «Дай Бог, чтобы старые испытанные войска могли воспитать в себе такую героическую стойкость!»^[504]

Боевые действия возобновились 25 апреля на Двинском фронте. Большевистское командование установило связь со своими единомышленниками в батальоне 3-го стрелкового полка. Но не присоединившиеся к восставшим батарея, пулеметчики и немногие пехотинцы встретили наступающие большевистские цепи сильным огнем и заставили отступить, а сами отошли в Чешугу, в 6 км ниже по течению (см. выше). Ободренные первым частичным успехом, красные части начали атаку на Чешугу, но русские и американские защитники деревни два дня отбивали все атаки противника и дождались подкрепления – канадской артиллерийской батареи. После мощного артобстрела красноармейцы отступили с большими потерями.

С окончанием зимнего сезона в боевых действиях на Двине большую роль стали играть речные флотилии. В Великом Устюге и Котласе ремонтные бригады восстанавливали поврежденные суда красной Северо-Двинской флотилии. Из Балтийского флота на Двину переводились преданные большевикам матросы, но красная Северо-Двинская флотилия, по сравнению с британской флотилией на Северной Двине, была очень слаба. Историк речных флотилий на Севере описывал ее: «Судовая артиллерия находилась в хаотическом состоянии. Надлежащего наблюдения за орудиями в течение зимы не было, запасные части и самые необходимые приспособления отсутствовали. Орудия были расстреляны до пределов, а запасных не имелось. Механизмы орудий, всю зиму простоявших на открытом воздухе без наблюдения, были попорчены и требовали капитального ремонта»^[505].

В это же время английская флотилия пополнялась новыми судами. Осенью 1918 г. в Архангельск прибыли 4 канонерские лодки, а в начале июня 1919 г. – броненосная канонерская лодка «Камбер» и четыре монитора. У английских судов было значительно лучше вооружение, дисциплинированные команды и хороший офицерский состав. Союзники имели несколько авиаотрядов с опытными британскими и русскими летчиками. Лед в верховьях Северной Двины трогался раньше, чем в ее низине. Красное командование рассчитывало, что сможет эффективно использовать это преимущество. 30 апреля красные суда прибыли в район боевых действий. Большевики начали артиллерийский обстрел укрепленных позиций у деревни Кургомень. Они планировали захват деревни и выход к устью реки Вага. Ф. Дума писал 1 мая: «Большевики начали мощную бомбардировку, используя как вооруженные суда, так и наземные батареи, предприняли наземную атаку»^[506]. 6 мая американские солдаты смогли радостно записать в дневниках: «Появились наши вооруженные суда. Это может здорово помочь!»^[507] 18 мая союзники и русские перешли в наступление. Английские суда и батареи тяжелой артиллерии открыли огонь по позициям красных у Тугласа. Г. Смит писал 18 мая: «Наши военные суда забросали несколько деревень у Тугласа 6– и 3-дюймовыми зажигательными снарядами. Сожгли ряд домов. <…> Русская пехота под командованием полковника Кэролла выгнала большевиков из Тугласа. С нашей стороны потерь нет»^[508]. 19 мая, потеряв несколько судов, красная флотилия начала отступление. Увидев отход своих кораблей, стали отступать и красноармейцы.