Читать книгу - "Измена маршалов - Николай Великанов"

Был принят закон о всеобщей мобилизации, который, как признал позднее бывший премьер-министр Японии Окада, служил целям подготовки к войне с СССР.

Генштаб Японии решил опробовать свою военную силу в противоборстве с Советским Союзом. На первом этапе предусматривался захват Владивостока, Уссурийска, Имана, а затем Хабаровска и Благовещенска.

Начиналось все, как это было характерно для тогдашней Японии, с провокаций. За три года (1936–1938 гг.) на границе СССР было зафиксировано 231 нарушение, из них 35 крупных боевых столкновений. В советских территориальных водах процветал хищнический лов рыбы. Японцы захватывали советские судна: «Терек», «Кузнецкстрой», «Рефрижератор № I», катер «Отважный». Участились вооруженные инциденты на участках Турий Рог и у озера Ханка, Полтавского и Гродековского укрепленных районов.

Блюхер понимал: его армию ожидают серьезные испытания.

В начале июня особенно участились провокации в районе озера Хасан. Японский Генеральный штаб устроил демонстрационную рекогносцировку сопки Заозерной, на которую были приглашены представители иностранных миссий, в частности, высокопоставленные чины германской армии.

Блюхер в это время на Дальнем Востоке отсутствовал, был в Москве, где проходило награждение группы командиров ОКДВА. Василий Константинович получил второй орден Ленина, носить который ему, к сожалению, не пришлось; в архивах нет ни одной его фотографии с двумя орденами Ленина.

Вернувшись из столицы, Блюхер узнает невероятную новость: пропал начальник УНКВД Дальневосточного края комиссар Люшков.

Комиссар НКВД выехал на проверку состояния границы с Маньчжурией. Трое суток инспектировал пограничные подразделения, объявлял тревоги, проверял бдительность пограничников в нарядах. С особой тщательностью он изучил участок 59-го Посьетского погранотряда. Ночью 13 июня Люшков вместе с начальником отряда К. Гребенником и заместителем начальника разведотдела краевого управления лейтенантом госбезопасности К. Стрелковым вышли к запретной зоне границы. Здесь Стрелкову было приказано подождать в условленном месте, а с начальником заставы Люшков двинулся непосредственно в зону. Начальник УНКВД сказал Гребеннику, что он намерен встретиться в «окне» с нелегальным агентом из Маньчжурии. По инструкции никто не должен видеть агента. Поэтому Люшков велел пограничнику подвести его к «окну», а затем отойти на полкилометра и ждать дальнейших распоряжений.

Начальник погранзаставы ждал час, два — Люшков не возвращался. Заподозрив недоброе, рискуя за нарушение инструкций попасть под «тройку», он решился подойти вплотную к «окну» — комиссара НКВД нигде не было видно. Страшное подозрение пронзило пограничника, он бросился к скрытой телефонной розетке, отдал команду поднять заставу в ружье…

О пропаже начальника УНКВД Дальневосточного края, командующего Дальневосточной погранохраной и члена Военного совета Дальневосточной армии немедленно доложили в Москву. Были подняты по тревоге близлежащие воинские части. В короткий срок тысячи людей прочесали весь участок местности в районе 59-го погранотряда. Но Люшков как в воду канул.

Сталин сделал вывод: начальника УНКВД Дальневосточного края похитила японская контрразведка.

Зарубежная советская агентура получила грозное задание любой ценой установить местонахождение чекистского генерала. Ежов приказал всех причастных к исчезновению Люшкова арестовать.

Из агентурных источников поступили первые сведения о том, что высокопоставленный чекист бежал из СССР, сознательно перешел границу и сдался японским властям. Из Кремля пошла новая команда: уничтожить Люшкова в любом месте, где только он будет обнаружен…

В 2004 году мне попалась публикация С. Николаева «Комиссар, перебежчик, предатель». В ней по всем законам детективного жанра увлекательно рассказывалось о таинственном исчезновении чекистского генерала.

…Южная окраина Приморской области. Утро 13 июня 1938 года.

Полицейские Ханчунского погранполицейского отряда Катосима и Танобин не спеша обходили свой участок.

Вдруг они уловили, что кто-то идет. Оба присели: в густом тумане показались очертания человека. Когда тот подошел на 40–50 метров, полицейские окликнули его. Человек мгновенно остановился, вытащил из-за пазухи два револьвера и бросил их на землю, а потом высоко поднял руки…

Нарушитель границы был одет в серый комбинезон.

Полицейские отвели его в с. Тойсон. Там он отдал свое удостоверение. С большим трудом записали они так, как поняли, фамилию и имя задержанного: Юсиков Енириф (т. е. Люшков Генрих).

Уведомленный своими подчиненными о задержании беглеца, в Тойсон немедленно выехал Суэки Хифуми, командир подразделения Ханчунского пограничного отряда, Там он увидел Люшкова. Под его комбинезоном — гимнастерка военного образца, черные брюки-галифе с красным кантом. На гимнастерке прикреплено три ордена. Полицейские доложили, что, кроме двух револьверов, у Люшкова обнаружено 4000 маньчжурских гоби и 300 рублей.

После краткого допроса комиссара советской госбезопасности переодели в гражданское и отвезли в город Ханчун. Здесь по разрешению местной японской военной миссии он дал в отеле «Аконта Ямато» первое интервью.

Как писали позднее журналисты, он «безжалостно разоблачал сталинскую безумную деятельность, направленную на борьбу с политическими противниками…».

Командование Квантунской армии предложило доставленному в Харбин Люшкову опубликовать в эмигрантских газетах и журналах открытое письмо о причинах своего бегства из СССР, что он и сделал. Наряду с заявлением и автобиографией Люшкова были помещены его фотография в военной форме, фотокопии партийного билета, удостоверения личности и депутата Верховного Совета СССР, пропуск на XVII партсъезд.

Неизвестно, какие документы унес Люшков в Маньчжурию и передал японским властям. Но в эмигрантской прессе указывалось, что он — большое приобретение для Японии, оказал японскому командованию значительную помощь в выявлении действительной мощи советских войск, расположенных на советско-маньчжурской границе…

Но не только за выдачу секретов государственной важности японские власти хорошо приняли Люшкова. Они знали: Люшков, прибыв на Дальний Восток, развязал невиданный и откровенный террор, им было скомпрометировано значительное число командно-политического состава войск, дислоцировавшихся по периметру советско-маньчжурской границы…

Из стенограммы допроса Люшкова в штабе разведки Квантунской армии полковником Танаки:

«Танаки: Почему вы решили бежать и получить здесь политическое убежище?

Люшков: Я почувствовал, что мне грозит опасность. Танаки: Какая именно опасность вам грозила?

Люшков: В конце мая я получил известие от ближайшего друга в НКВД, что Сталин приказал арестовать меня. Я узнал также, что Ежов откомандировывает в Хабаровск, где находится Дальневосточное управление НКВД, Мехлиса и Фриновского.

Танаки: Назовите вашего друга в НКВД.