Читать книгу - "Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод - Наталья Павлищева"

Выпив поднесённую ловким Петром чарку, поморщился:

— Что за дрянью потчуешь? Видно, смертушки моей хочешь?

Мстиславец спешно налил вторую, посетовал:

— Где нам с царским столом равняться, Алексей Дмитриевич? Какая есть, не обессудь... Малые мы людишки...

Выпив вторую, боярин примирительно крякнул, то ли лучше первой пошла, то ли понравилась смиренность хозяина:

— Ладно уж...

И всё же воевода с суровым видом ходил меж станков и столов с выложенными ещё мокрыми листами. Смотрел, пытался даже читать, крутил ус и полез было по русской привычке в затылок, да вовремя вспомнил, что не среди своих, руку убрал, только коснувшись волос. Богатую горлатную шапку носил в руках, никому не доверяя. Холопы, прибывшие с боярином, остались по его велению во дворе.

Увиденное Басманова заинтересовало, не глуп, сразу понял, какую выгоду можно иметь от типографии. Но когда уже сели за стол, спешно собранный ключницей, всё же не боярский двор, разносолов больших не было, воевода покачал головой:

— Ты, Иван, конечно, хорошее дело затеял, да только ворчат на тебя святые отцы-то...

— Надёжа-боярин, — пересилив себя, склонил голову и Фёдоров, понимал, что не по своей воле явился разглядывать типографию Басманов, да ещё и поутру, — труд сей митрополитом Макарием благословлён был. «Апостол» он сверял, прежде чем мы печатать принялись.

Басманов вздохнул, принимаясь за поросячий бок:

— Так-то оно, конечно, так, да митрополит уже почил... — Было непонятно, к чему относится вздох, то ли к смерти митрополита, то ли к плохо прожаренной свинине. Подумав, боярин намазал кусок побольше хреном и отправил его в рот. Пришлось дожидаться, пока не прожуёт. Разговаривать с набитым ртом было тяжеловато, но Басманов справился. — А вот другие святители остались Потому ты поосторожней с книгами-то. Государь заступаться не станет...

Вот для чего пришёл царский посланник! Предупредить, что царю не до типографии и Фёдорова. Тот вздохнул:

— Вестимо...

— Чего?! — возмутился Басманов.

Дьякон нашёлся быстро:

— Всякий час помним, что митрополита Макария нет с нами... А государю и без нас дел много, чего ж ему надоедать со своими надобностями?

— То-то мне!.. — пробурчал Басманов. Больше он беседы вести не стал, решил, что сказанного достаточно, а доедать поросёнка не слишком-то хотелось, всё же не с голодного края на двор к Фёдорову прибыл.

После его ухода Фёдоров с Петром долго не могли приняться за работу, думали, судили-рядили, но для себя решили закончить первую книгу такой, какую благословил митрополит Макарий, а там видно будет.

Нет больше Макария. Священники в ступоре, не решаются собрать Собор, чтобы избрать нового митрополита. Тяжело будет тягаться с покойным, тот умел и на своём настоять, и быть со всеми в ладу. Да и митрополитом стал по воле всемогущих тогда Шуйских, государем поддержан столько лет. Кого выбирать?

Об избрании нового митрополита размышляли не только священники, думал и сам государь, судили-рядили даже в корчмах!

Афанасий Вяземский осторожно косился на царя. Иван Васильевич сидел, мрачно вперив взгляд в пол, но не на троне, а на лавке у стены, как простой боярин. Вид его задумчив и даже суров. Царь только что велел позвать своего шурина, брата покойной царицы Анастасии Никиту Романовича. Захарьин, как и многие, всегда был рядом на тот случай, если вдруг станет нужен государю. Правда, на дворе уже ночь тёмная, но Никита точно чуял, домой почивать не ушёл, потому к государю пришёл быстро.

Иван Васильевич сделал знак Вяземскому, чтобы тоже не уходил, но дверь прикрыл плотно.

— Скоро ли митрополита нового выберут? — Голос царя мрачен, как и его вид.

— Это Собору решать... — Никита приросту не знал, что ответить, его ли то дело? Но, похоже, государь и не ждал от него решения.

— Святая церковь сама в том разобраться не может! Ставленники боярские да монастырские не впрок идут! Каждый шумен в свою сторону тянет.

Вяземский хотел было сказать, что и Макарий митрополитом стал по воле бояр Шуйских, но благоразумно промолчал. Иван Васильевич продолжал скорее для себя, чем для них:

— Государь всё решить должен! — Глазами только зыркнул на изумлённых советников и повысил голос: — Я властью Божьей на это место посажен, — указал посохом на пустой трон государь, — потому мне всё решать на Руси!

И Никита, и Афанасий молчали, не зная, что отвечать. Не согласиться, сказав, что во всём властен государь, кроме дел церковных? Но Иван с юности, с тех самых пор, как по его воле прошёл Стоглавый Собор, уверен, что без него и в делах церкви порядка не будет. Только кого предложит царь вместо Макария?

Иван Васильевич долго томить не стал:

— Отправишь верного человека в Чудовский монастырь, чтоб на митрополию приехал Андрей, то били. Афанасий...

И всё, ничего более объяснять Никите Романовичу не стал. Зачем? И без того ясно — желает государь видеть митрополитом своего бывшего духовника, во всём и раньше послушного, а теперь так тем более...

Вяземский тоже вспомнил, что Андрей Прозоров, тогда ещё благовещенский протопоп, составил «Книгу степенную царского родословства», где твердил, что только Иван Васильевич истинный наследник великого Владимира!

Но государь оказался хитрее, он озаботился и другим:

— Московский митрополит должен стоять выше новгородского! И потому белый клобук иметь! И печать красного воску!

Афанасий подумал, что Андрею Прозорову хоть какую печать да клобук дай, всё одно до Макария не дотянет хотя и учился у него, и из Новгорода в Москву вслед за Макарием прибыл, когда того на митрополию Шуйские поставили.

Удобный митрополит нынешний инок Афанасий! И царю угоден, и из святителей никто против сказать не может, потому как ученик Макария... А если против не только скажут, но подумают, то им же хуже будет.