Читать книгу - "Кто предавал Россию - Виталий Каравашкин"

Письмо К. польскому королю заслуживает, чтобы процитировать его целиком (курсивом выделены наиболее колоритные места).

«Сие мое написание честно да вручитца и велме упрошаю чтоб был преведен и добрый ответ учинен.

Наяснейшего великого государя его королевского величества пана моего всемилостивейшего как есть на милосердного монаха милость приказал меня пожаловать своим королевского величества жалованьем на год по сту рублев. И быть при его милости канцлере литовском всегда. И аз просил того, чтоб мне ехать к нему вторых днях для разговоров для тex, которые ниже сего пишу. И хочу его милости наяснейшаго великого государя у его королевского величества быть при службе через обещание и веру до смерти своей ломом крепким. И службу свою в скорых временах хочу показать добрую.

Ныне на границах что сделает, так же явити что делаетца на Москве и меж Москвою и шведами. Так же и на Украине и меж татарами. Надобно мне о том крепко ведать.

Потом у королевского величества прошано же быто от меня неустанно было. Для того могу аз королевскому величеству…[38]Чернетцкий с войском. И татарове чтоб к походу их на Москву о дорогах написать податнее.

Так же бы ведать о Офонасие Нащокине что он был и посолство свое правил, чтоб мне поведано ж было, для того бояре о том не ведали, ему дан ис Посолского приказу. И он по нем не чинит ничего, и если то уведаю, и королевскому величеству ведомо о том будет, для чего с царским величеством к миру не доходит и что прешкожает.

К тому же еще упрошаю, что я поведал о способе войны чтоб дан был мне землемерный чертеж о рубежах полских и литовских с московским, Ливония с Москвою, Украина и Татария с Москвою.

Если королевскому величеству надобно умысл мои как учинить рогатки что есть шпанштеитеры, что они будут к пехоте годны, лутче и лехче московских, и умысл, чем розрывать московские рогатки. Чтоб был отведен двор, чтоб никто не прешкожал. И даны б были шесть человек плотников, два человека кузнецов, железа сколко надобно, пять долот, три сверла розных, два топора лехких.

Также б даны были кузнецы, сколки человек пригоже для образца заступов, топоров, бердышей, кирок, что все то по королевского величества будет пригодно и пристойно, и чтоб был лес годной на те рогатки и чем разрывать московские рогатки.

О сем милости и милосердия у королевского величества прошу же бы умилосердился на тем москалем предавчиком, которой предался на имя короля его милости к гетману великому литовскому приходит ко нем[39]и плачет слезно. Не может ни чрез кого достать что король его милость на него бы милостивою приказал, пожаловал своим королевского величества жалованием как ему Бог по сердц великого есть у него универсал. И королевскому величеству будет добрый слуга у пехоты в ученье и в рогатках помошник, Григорий Котошихин».

Однако К. так и не был удостоен аудиенции у Яна Казимира. Поляки относились к перебежчику с подозрением. Опасаясь, что при заключении мира между Россией и Речью Посполитой он будет выдан как изменник, бывший подьячий под именем Иоанна Александра Селицкого переезжает в Силезию, а оттуда — в Пруссию. Там он тоже не нашел прибежища, и осенью 1665 г., изможденный голодом и с обмороженными ногами К. приплывает на корабле из г. Любека в г. Нарву. Здесь с помощью шведского подданного, купца Афанасия Овчинникова, он обращается к нарвскому губернатору Якову Таубе с просьбой о поступлении на шведскую службу. При этом напоминал о своих давних связях со шведской разведкой, былом сотрудничестве с Эберсом.

Таубе не стал принимать решение «по столь необычному делу», а запросил Стокгольм. Тем временем в Нарве появился московский гонец Михаил Прокофьев, который обнаружил местопребывание К. и сообщил об этом новгородскому воеводе князю В.Г. Ромадановскому. Тот немедленно послал Таубе официальный запрос с требованием выдачи изменника на основании 21-й статьи Кардисского договора. Для поимки «вора» в Нарву отправилась команда стрелецкого капитана Ивана Репнина.

Однако К. сумел скрыться, а 9 января 1666 г. в Нарву прибыл Эберс. Он привез перебежчику деньги и разрешение на выезд в Стокгольм. Таубе инсценировал арест и заключение его в тюрьму. Позже русской стороне было сообщено, что К. бежал.

В шведской столице бывший подьячий был назначен сотрудником Государственного архива ведомства канцлера Магнуса Делагарди. По совету последнего, в 1666–1667 гг. в течение восьми месяцев К. написал свой знаменитый исторический труд, позже названный «О России в царствование Алексея Михайловича». В 1669 г. книга была переведена на шведский язык и приобрела в Европе определенную известность. Вплоть до наших дней она используется политиками и историками для доказательства «тиранического и бесчеловечного» характера Русского государства, «дикости и забитости» его народа.

Однако самому К. не суждено было узнать об успехе своего сочинения. В Стокгольме он жил у переводчика Данилы Анастасиуса. Друзья довольно весело проводили время, часто устраивая гулянки и пирушки. Не выдержав этого, от Анастасиуса ушла жена. К. решил уладить конфликт и вместе с хозяином купил кольцо — подарок для нее в знак примирения. В тот же вечер, 25 августа 1667 г. К. вернулся домой от капитана Свена Гэте, с которым в очередной раз пировал. Будучи пьяным, он подрался с Анастасиусом, приревновавшим его к собственной жене. В ходе драки бывший подьячий убил шведа испанским кинжалом и тяжело ранил его свояченицу.

К. был арестован и приговорен шведским судом к смертной казни. Русское правительство пыталось добиться его выдачи, но шведы отказали, мотивируя это тем, что за уголовное преступление он должен быть наказан в Швеции. К. не помог и срочно предпринятый им переход в лютеранство.

В ноябре 1667 г. он был казнен. Поскольку родных в Швеции у К. не было, его тело передали для анатомических исследований в г. Упсале.

Кравченко Борис Михайлович, 1922 г. рождения, урож. г. Москвы.

Во время Великой Отечественной войны попал в плен, был завербован германской разведкой, получил псевдоним Доронин. Преподавал топографию в Борисовской раз ведывательной школе при Абверкоманде 103 (Приложение № 5).

Его послевоенная судьба не выяснена.

Крапива Александр (отч. не установлено), 1950 г. рождения, бывш. полковник военной разведки (ГРУ).

В 1982 г. был командирован в США, где вел разведывательную работу под прикрытием дипломата.

В 1990 г. был направлен в Австрию. Работал в советской миссии при ООН.

В феврале 1991 г. К. вместе с женой и двумя детьми выехал в ФРГ. Вскоре объявился в США, где ему было предоставлено политическое убежище. Заявил о своем добровольном желании остаться на Западе. Выдал ЦРУ совершенно секретную информацию.

Краснов Илья Лукьянович, 1907 г. рождения, урож. Орловской области, бывш. ефрейтор Красной армии.

В начале 30-х г. работал на оборонном заводе «Баррикады» в Сталинграде. Здесь вступил в тайную антисоветскую организацию, которую возглавлял троцкист И.С. Доброкваша, бежавший с места ссылки и перешедший на нелегальное положение (имел документы на фамилию Кабанцева). И.С. Доброкваша полагал малоперспективной вооруженную борьбу с советской властью. Главным средством подпольной деятельности была избрана агитация среди рабочих. Планировалось ее вести так, чтобы рабочие «сами восстали и без оружия сделали переворот». Для реализации своей программы организация приступила к распространению листовок. Однако была раскрыта ГПУ, а ее участники — арестованы. Во время следствия К. полностью признал свою вину и дал подробные показания о деятельности подполья. Он обратился в ГПУ со следующим заявлением: «Чистосердечно раскаиваюсь в моем преступ лении перед партией и Советской властью. Приветствую пролетарское ГПУ за ее четкую работу на страже защиты интересов рабочего класса и крестьянства. Когда я буду освобожден, обязуюсь всемерно помогать в работе пролетарского ГПУ».