Читать книгу - "1905 год. Прелюдия катастрофы - Алексей Щербаков"

Парвус некоторое время скрывался и даже пытался возродить Совет, но вскоре взяли и его.

В итоге 15 членов Исполкома Совета, в том числе и Троцкий, получили пожизненную ссылку, Парвус — всего три года. Впрочем, оба сбежали еще по пути.В итоге восстание в Петербурге не состоялось. В вот в Москве вышло иначе.

Баррикады Красной Пресни.

В Москве Совет образовался в конце октября. Тамошние ребята взяли курс на продолжение всеобщей забастовки, которая,

возможно, выльется в вооруженное восстание. Таких структур, как у товарища Красина, в Первопрестольной не имелось, революционеры здесь располагали довольно незначительными силами. Две главных непоседливых структуры — эсдеки и эсеры, заключили «временное боевое соглашение»: то есть все идейные споры решено было оставить на потом, а пока действовать совместно. Впрочем, что конкретно делать, никто толком не знал. Решили: как выйдет, так уж и выйдет.

На то, что забастовка переросла в стрельбу, повлиял малоизвестный эпизод, который почему‑то в советской многотомной истории декабрьского восстания редко упоминается. А дело было в следующем. Начали бузить солдаты 2–го Гренадерского Ростовского полка. О восстании речи не было — так, собрались служивые и помитинговали. Но выдвинули при этом следующие требования:

Общие требования:

Отмена смертной казни.

Двухлетний срок службы.

Отмена формы вне службы.

Отмена военных судов и дисциплинарных взысканий.

Отмена присяги.

Освобождение семейств запасных от податей.

Избрание взводных и фельдфебелей самими солдатами.

Увеличение жалованья.

Солдатские требования:

Хорошее обращение.

Улучшение пищи и платья.

Устройство библиотеки.

Бесплатная пересылка солдатских писем.

Столовые приборы, постельное белье, подушки и одеяла.

Свобода собраний.

Свободное увольнение со двора.

Своевременная выдача солдатских писем.

Потом, правда, солдаты передумали бунтовать и сдали назад, «общие требования» были сняты, а в «солдатских», кроме «свободного увольнения со двора» и «свободы собраний», не было ничего особо революционного. В самом деле, почему солдат не имеет права спать на подушке и под одеялом? Наверное, нашли бы способ решить такие вопросы. Да и столовые приборы, наверное, отыскались бы…

Но дело‑то в том, что эти требования в полном виде были напечатаны в социал — демократической газете «Красный пролетарий». Так что революционеры решили — армия против них воевать не станет.

Московский Совет издал книжку «Советы восставшим рабочим»: «Наша ближайшая задача — передать город в руки народа… Мы сейчас же установим своё, выборное управление, свои порядки, 8–часовой рабочий день, подоходный налог и т. д.

Мы докажем, что при нашем управлении общественная жизнь потечет правильнее, жизнь, свобода и права каждого будут ограждены более, чем теперь. Поэтому воюя и разрушая, вы помните о своей будущей роли — быть управителями».

И пошло веселье.

«Новое время»:

«7 декабря. Сегодня на рассвете рабочие заводов Дангауера, Гужона, курских мастерских и других заводов, находящихся за Рогожской заставой, явились в числе десяти тысяч человек к так называемой Киселевской крепости, в которой находится ночная чайная и притон для воров, и принялись громить эту крепость. Была произведена форменная атака. От крепости не осталось камня на камне. Причина разгрома — желание отомстить ворам, которые ограбили рабочего завода Дангауера Ивана Алексеева, выигравшего крупную сумму на бильярде, а затем убили его, а тело бросили на Владимирском шоссе. Убегая, воры отстреливались. Стреляла и боевая дружина рабочих, причем ранено шесть рабочих и два вора. Явившиеся драгуны, узнав от рабочих, в чем дело, спешились и не принимали участия в усмирении громивших.

Сегодня в Москве осуществилась всеобщая политическая забастовка, объявленная накануне Советом рабочих депутатов при участии представителей железнодорожного и почтово — телеграфного союзов.

В два часа местные власти получили распоряжение об объявлении Москвы на положении чрезвычайной охраны, и хотя об этом еще не опубликовано в городе, но уже принят целый ряд предохранительных мер и войскам приказано быть наготове. В манеже расположены кавалерия и пулеметы. По всему городу разъезжают патрули.

Забастовка коснулась и учебных заведений. Группа мальчиков из одной частной гимназии обходила все другие учебные заведения и заставляла кончать занятия.

Удручающее впечатление производят улицы с заколоченными магазинами. Под влиянием страха даже те, которые торгуют, закрыли окна досчатыми ставнями, большинство же предпочло вовсе не торговать. Никто не может определенно сказать, чего и кого боится, тем не менее, все малодушно спешат закрывать магазины».

А вот как описывают эти дела участники событий:

Большевик Мартын Лядов:

«Городовые стоят как‑то пугливо, озабоченно. Кое — где уже с утра начали снимать городовых с постов и обезоруживать их. Один подросток обезоружил шесть городовых. Он сделал себе из мыла нечто похожее на браунинг, вычернил его и с этим "оружием" подходил к постовому, кричал ему "Руки вверх!" и вытягивал из кобуры настоящее оружие. Было несколько случаев убийства городовых, не желавших отдать оружие».

Дальше пошло ещё веселей. Штаб дружинников Пресни приговорил к смерти и расстрелял начальника сыскного отделения Войлошникова и помощника полицейского пристава Сахарова. К 9 декабря рабочие начали строить баррикады.

А что же власти? Московские власти оказались в полном провале. Полицейские при попытках штурма баррикад действовали по принципу: «а не слишком ли активно мы атакуем?». Солдаты — так же. Они отступали при первых выстрелах. Но всё- таки войска были сильнее повстанцев.

«Новое время»:

«МОСКВА, 10 декабря.

Сегодня революционное движение сосредотачивается главным образом на Тверской улице между Страстной площадью и Старыми Триумфальными воротами. Тут раздаются выстрелы орудий и пулеметов. Сосредоточилось движение здесь еще в полночь на сегодня, когда войска обложили дом Фидлера в Лобков- ском переулке и захватили здесь всю боевую дружину, а другой отряд войска — остальную охрану Николаевского вокзала.

План революционеров заключался, как говорят, в том, чтобы сегодня на рассвете захватить Николаевский вокзал и взять в свои руки сообщение с Петербургом, а затем боевая дружина должна была идти из дома Фидлера, чтобы завладеть зданием думы и государственным банком и объявить временное правительство. Сегодня в 2 1/2 часа утра двое молодых людей, проезжая на лихаче по Большому Гнездниковскому переулку, бросили в двухэтажное здание охранного отделения две бомбы. Произошел страшный взрыв. В охранном отделении выломана передняя стена, снесена часть переулка и разворочено все внутри. При этом тяжело ранен околоточный надзиратель, который уже умер в Екатерининской больнице, и убиты городовой и нижний чин пехоты, случайно здесь находившиеся. В соседних домах выбиты все стекла. Исполнительный комитет совета рабочих депутатов особыми прокламациями объявил вооруженное восстание на 6 часов вечера, даже всем извозчикам предписано было кончить работу к 6 часам. Однако действия начались гораздо раньше.