Читать книгу - "Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение - Алексей Юрчак"

Добавим, что вненаходимость и детерриториализация (см. главу 3), очевидно, являются родственными понятиями. Детерриториализация — это процесс внутреннего изменения системы, ее становление другой системой; вненаходимость — это положение субъекта по отношению к такой системе. Примеры вненаходимости, которые рассматриваются в данной главе, взяты из разнообразных социальных контекстов конца 1960-х — середины 1980-х годов. Нашей задачей является демонстрация того, что отношения вненаходимости были не способом изоляции от норм и правил позднего социализма, а неотъемлемой частью этих норм и правил. Эти отношения не только пронизывали позднесоветскую систему сверху донизу, но и были необходимым условием ее существования, оставаясь при этом относительно невидимыми для государства — точнее, оставаясь за пределами буквального смысла авторитетных описаний реальности.

Отношение вненаходимости к идеологическим высказываниям и символам системы неверно приравнивать к аполитичности, апатии или уходу в личную жизнь^[118]. Позиция Инны, ее друзей и, в той или иной степени, большинства ее сверстников (больше, чем позиция Бродского) была основана не на изолированности от советской политической реальности, что было невозможно и неактуально, а на ее активном принятии. Но принятие это было чисто перформативным, ритуальным — оно производилось на уровне воспроизводства формы символов и высказываний, при почти полном игнорировании их констатирующего смысла. Такая позиция не является «аполитичной» потому, что она последовательно ведет к подрыву идеологической функции авторитетного дискурса и незаметному (до поры до времени) внутреннему кризису структуры власти. Подрыв этот осуществляется не путем прямого сопротивления системе, а путем участия в ее воспроизводстве, но с одновременной ее детерриториализацией. Эта позиция является примером политической позиции, хотя «политическое» понимается в ней особым образом, не вписывающимся в определение этого понятия Советским государством. Более того, необычность этой политической позиции заключается еще и в том, что она основана на отказе признавать саму себя «политической» позицией (вспомним, что Инна и ее сверстники настаивали на неинтересности и неактуальности политических тем). Причиной этого непризнания было то, что в советском авторитетном дискурсе понятие «политического» было сформулировано в бинарных терминах — политическая позиция могла быть либо «советской», либо «антисоветской», а политика вненаходимости не была ни той ни другой.