Читать книгу - "От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I - Андрей Михайлов"

Шестнадцатое столетие было для французской поэзии поистине золотым веком. Тогда стихи писали все – короли и военачальники, прелаты и профессора университета, купцы и ремесленники, врачи и юристы. И, конечно, поэты. Это столетие дало французской литературе несколько великих имен (Клеман Маро, Ронсар, Дю Белле, Агриппа д’Обинье), несколько десятков поэтов весьма примечательных, бесспорно талантливых и сотни вполне профессиональных стихотворцев. В их многоликой толпе несложно было бы затеряться скромному крещеному еврею из Прованса, сыну нотариуса, практикующему врачу и практикующему же ученому-астрологу Мишелю Нострадамусу (1503 – 1566), если бы он писал просто любовные сонеты, воспевал природу и незатейливых пастушков и пастушек или жаловался в стихах на превратности жизни.

Но Мишель Нострадамус не был и нарочито сложным поэтом. Стихи его просты и очень похожи по строю, по ритму, по строфике и рифмам на произведения его современников. Вот содержание их было действительно чрезвычайно сложным. Именно содержание этих четверостиший и шестистиший привлекло к себе внимание современников, увлекло потомков и составило его славу на многие столетия.

Впервые Нострадамус напечатал свои загадочные и прельстительные стихотворные предсказания в 1550 г. Затем он стал объединять их в «центурии» («сотни») и печатать большими циклами. Так, в 1555 г. в Лионе вышел его сборник из четырех «центурий» (то есть в книге было 400 стихотворений), в сборнике 1557 г. было семь «центурий», посмертный сборник 1568 г. включал десять «центурий». Всего же Нострадамус сочинил двенадцать «центурий» и, кроме того, – сто секстин (шестистиший) и сто сорок одно «предсказание» (это тоже были четверостишия)^[340].

Все это написано в Салоне, маленьком южном городке на полпути между Арлем и Эксом, где Нострадамус обосновался в 1544 г. после удачной женитьбы. Здесь к нему пришла известность, затем слава. После того как он предсказал смерть на рыцарском турнире короля Генриха II, его вдова Екатерина Медичи заказала Нострадамусу гороскопы своих детей, а в 1564 г., совершая с Карлом IX путешествие по югу Франции, она со всем двором навестила салонского пророка.

Нострадамус поставил перед собой невероятно трудную задачу – вместить в четыре стихотворные строки очень большое количество информации. Текст нужно было сжимать до предела, создавать новые слова, старым – придавать новые значения. Поэтому неологизмы постоянно перемежаются у него с архаизмами. Особенно архаичен его синтаксис (в нем больше примыкания, чем управления), но он вместе с тем логичен и ясен.

Нострадамус был зорким и ярким создателем исторических картин, но обратившие на себя его внимание исторические эпизоды описаны им не постфактум, как обычно, а антефактум, и в этом поразительное свойство его стихов. В этом же – чудесный дар, сюрреалистичный, сверхъестественный, необычайный, которым обладал их автор, и в этом по-своему трагедия настоящего поэта. Обратим внимание, как точно и достоверно описывает он события близкого будущего – гибель Генриха II, Амбуазский заговор, штаты в Блуа, осаду Кипра турками и т. д. Но чем ближе к нашему времени, чем дальше от эпохи Нострадамуса и от его Салона, тем темней и приблизительней становится язык его стихов, тем гипотетичней их дешифровка.

Да, сейчас, впрочем как и в XVI веке, их надо дешифровывать, и ключ для этого удается найти не всегда безошибочно. Кое-что Нострадамус подсказал сам – и в самих стихах, и в предисловиях к ним, и в письме к своему сыну Сезару (1555 – 1629), тоже поэту, а также историку. Но большая часть четверостиший окутана тайной. К тому же, составляя «центурии», Нострадамус не следил за хронологией, и лишь исследователи последующих веков внесли в его предсказания определенную стройность (хотя споры бушуют и по сей день). Что подсказало Нострадамусу его пророчества – знание какой-то тайной науки, знакомство с заветными книгами, точный математический расчет, вдохновение свыше, – не беремся сказать. Что сделало его поэтом – понятно: помимо яркого дара, сама эпоха, когда к стихам обращались все – короли и прелаты, философы и медики, из которых подчас вырастали большие писатели и поэты.