Читать книгу - "Рассекречено? Правда об острых эпизодах советской эпохи - Владимир Воронов"

23 июля 1941 года все узлы связи штабов советских фронтов были перегружены приемом секретного приказа Сталина. Точнее, это был приказ наркома обороны СССР № 0243 «Об улучшении работы связи в Красной армии»: Сталин его и подписал как нарком, а генерал армии Жуков — как начальник Генерального штаба. Совершенно очевидно, что основную часть приказа сочинял и самолично диктовал именно Сталин. Что заметно по характерному языку документа, его лексике и стилистике, но, главное, по сугубо штатской ментальности главного сочинителя — матерого партийного бюрократа, а не профессионального военного.

«Опыт войны показал, — чеканил приказ сталинским голосом, — что неудовлетворительное управление войсками в значительной мере является результатом плохой организации работы связи и, в первую очередь, результатом игнорирования радиосвязи, как наиболее надежной формы связи. Управление войсками, опирающееся главным образом на телефон, непрочно и ненадежно, так как при порче телефонных линий оно прекращается на продолжительный срок, — делает свое гениальное открытие вождь племен и народов. — Недооценка радиосвязи как наиболее надежной формы связи и основного средства управления войсками является результатом косности наших штабов, непонимания ими значения радиосвязи в подвижных формах современного боя. У нас в нарушение всех правил по телефонам ведутся оперативные переговоры, в открытую называются части, соединения, их задачи и дислокация, фамилии и звания начальников. Тем самым в руки врага попадают совершенно секретные сведения. Также в нарушение всех правил наши штабы сверху донизу совершенно не пользуются по линии связи простыми переговорными таблицами и кодированной картой, вся телеграфная переписка идет через шифрорганы, работающие с большой перегрузкой. В море всяких документов, часто не имеющих оперативного значения, тонут важнейшие приказы, директивы и распоряжения. Они с большим опозданием, на 8–10 часов, попадают в подчиненные штабы, и часто намеченная операция срывается». Тонули — это факт, но кто в этом виноват, если огромной грудой совершенно бессмысленной, а то и просто откровенно глупой и вредной документации те штабы тогда запрудили как раз сами высшие инстанции — тот же Верховный главнокомандующий, на время утративший после 22 июня 1941 года едва ли не всякое представление о реалиях, а потому неистово требовавший только победных наступлений; Генеральный штаб во главе с Жуковым, потерявший тогда едва ли не все нити управления войсками, потому слабо знавший, что творится на фронтах. Но главным «спамером» того времени стоит признать заместителя наркома обороны и начальника Главного политуправления РККА армейского комиссара 1-го ранга Льва Мехлиса. Работая с архивными документами, несложно убедиться, что штабы фронтов и главные командования направлений были тогда буквально затоплены валом всевозможных приказов, распоряжений, указаний за его подписью. Поскольку сам работал с такими материалами, могу однозначно утверждать, что на все сто процентов это было откровенно пропагандистское дерьмо, годное лишь для использования в солдатском отхожем месте. Например, даже в самый разгар битвы за Украину штаб маршала Буденного, главнокомандующего войсками Юго-Западного направления, был буквально завален массой хлама, который работники его штаба должны были принять по закрытым линиям связи, расшифровать, направить для исполнения…

Опять же, по версии Сталина, во всех проблемах связи виноваты именно «косные» штабы — словно эти штабы, ранее заботливо прореженные чекистами, наполняли некие космические пришельцы, а не сталинские выдвиженцы, которых-то оценили и выдвинули не в последнюю очередь именно за безынициативную исполнительность! Но была и другая сторона медали. Худо-бедно военную историю советские военачальники знали, потому хорошо помнили, чем для русских штабов обернулось безалаберное использование радиосвязи во время августовской битвы 1914 года в Восточной Пруссии: именно дешифровка радиограмм привела к полному раскрытию схемы расположения русских дивизий, что и способствовало их разгрому. Потому-то «косные штабы», предметно зная, сколь хорошо работают германские службы радиоперехвата и дешифровки, по мере возможности и старались избегать легко пеленгуемой радиосвязи. В этом смысле проводная связь все же была более надежной. Острейшей проблемой в самом начале войны стало и отсутствие в целом ряде штабов кодовых таблиц, без которых просто невозможно было наладить радиосвязь. «У нас была прекрасная штабная радиостанция, с помощью которой я мог бы держать связь хоть с Москвой, — рассказывал мне мой дед, выведший тогда свою дивизию из окружения, — но толку-то — ведь у нас не было ни кодов, ни таблиц…»^[57]

Самой же большой проблемой было совершенно плачевное состояние со средствами связи в войсках. Еще в 1938 году руководство Управления связи Красной армии докладывало, что все основные типы войсковых радиостанций и средства радиоразведки уже безнадежно устарели, громоздки, а их технические характеристики крайне низки. Прошло два года, и уже Наркомат обороны констатировал: «Внедрение новых средств радиотехники проходит крайне медленно и в недостаточных размерах. Войска плохо обеспечены почти по всем видам имущества связи». К началу войны не изменилось ничего: на вооружении продолжали оставаться радиостанции устаревших типов — удельный вес устаревшей аппаратуры колебался в войсках от 75 % до 89 %. Но даже такими, устаревшими рациями войска были обеспечены лишь на 57–59 %! Проблемы были даже с проводной аппаратурой: войска эксплуатировали свыше сорока типов телефонных аппаратов устаревшего образца, но даже их не хватало, а острейшая нехватка кабелей, телефонных и телеграфных, была еще до войны. На вооружении отсутствовала и аппаратура ВЧ — высокочастотного телефонирования. Исследователи обычно дружно кивают на то, что у семи нянек дите без присмотра — поставкой средств связи армии и флоту занимались аж целых 28 наркоматов, указывают на слабость отечественной промышленной, научно-исследовательской и опытно-конструкторской базы, незаинтересованности промышленности в разработке и выпуске новых средств связи. Масса документов свидетельствует и о предельно низком качестве серийной военной продукции, ее ненадежности, хрупкости, огромном количестве брака, низком качестве всех отечественных источников питания, радиоламп…

«У каждой проблемы (недоработки, ошибки) есть фамилия, имя и отчество» — авторство этой фразы обычно приписывают Сталину. Так вот в нашем случае имя, отчество и фамилия данной проблемы — Иосиф Виссарионович Сталин. Как впоследствии признавал Жуков, «И. В. Сталин недостаточно оценивал роль радиосредств в современной маневренной войне, а руководящие военные работники не сумели своевременно доказать ему необходимость организации массового производства армейской радиотехники». Начальник Управления связи Красной армии, генерал-майор Николай Гапич, назначенный на эту должность 26 июля 1940 года, весь год буквально бомбардировал вышестоящие инстанции рапортами о плачевном состоянии со средствами связи, требуя срочно решить этот вопрос, но, как вспоминал его заместитель Николай Псурцев, «повсюду мы встречали глухую стену… Во всех инстанциях не понимали роли связи и ее значения на войне».

Однако не мог же тов. Сталин назвать имя настоящего виновника этого провала, т. е. самого себя! Потому отвечать за грехи Верховного и назначили именно генерала Гапича: как раз 23 июля 1941 года его и сняли. А вскоре арестовали, обвинив, что он, «являясь с августа 1940 года по август 1941 года начальником Управления связи Красной армии, преступно руководил работой в управлении, не снабдил армию нужным количеством средств связи, чем создал трудности в управлении войсками. Возглавляемое им Управление связи в первый же месяц войны с Германией не обеспечило нужд фронта и оказалось неспособным наладить бесперебойную связь с фронтом». Попутно генерала обвинили в принадлежности к «военно-фашистскому заговору» и сотрудничестве с японской разведкой… Следствие по его делу тянулось аж 11 лет: лишь в 1952 году генерала Гапича приговорили к 10 годам лагерей, отправив на лесоповал. После ареста Берии его освободили «в связи с отбытием срока», реабилитировали, восстановили в армии, но тут же уволили.