Читать книгу - "Прыжок самурая - Иосиф Линдер"

«Наверное, около тридцати? – гадал он. – И уже руководит разведкой… Но это невозможно! Необстрелянных, зеленых мальчишек ставить на такое дело!»

Фитин в свою очередь, не скрывая любопытства, рассматривал человека, от которого во многом зависел успех предстоящей операции. Его взгляд цеплял каждую мелочь.

«Да… Постаралось лагерное начальство. Выдали бедолаге костюм блатаря-пижона. Разведчик такой носить не станет. Его дело – быть неприметным. И причесочка еще та. Такую до войны еще поискать надо было. А держится молодцом, чувствуется старая школа. Лагерь его не сломал. Глаза… Хорошие глаза, нет в них ни страха, ни заискивания. Такому, кажется, можно доверять».

Фитин пододвинув к Плаксу пачку «Беломора» и предложил:

– Закуривайте, Израиль Лазаревич.

– Спасибо. В лагере такое дорого стоит, поэтому пришлось бросить, – отказался Плакс, но рука сама потянулся к папиросам.

– Понимаю, – кивнул Фитин. – Я изучил ваше дело… К глубокому сожалению, таких трагедий перед войной произошло немало… Перестраховались… Ведь настоящий врагов очень много.

– Давайте не будем об этом. – Плакс скомкал еще не зажженную папиросу и швырнул ее в пепельницу. – Нет, как вы могли?! Как допустили, что фашисты захватили полстраны и бомбы рвутся в самой Москве! Как?!

Фитин промолчал. Перед ним была еще одна жертва Большого террора. Здесь, на Лубянке, два года назад следователи выбили из него признательные показания, но, вот удивительно, сейчас он думал не о себе, а о Родине, от имени которой его осудили не только на бесчестие, на смерть. Он поражался мужеству этого человека, которого не сломили ни предательство друзей, ни унижения, ни каторжный труд на лесоповале.

Формально, по закону, он особо опасный государственный преступник, враг народа, размышлял Фитин. Приговор никто не отменял, но… Но все изменила война. По большому счету, в войне только две противоборствующие стороны. Гитлер, который вероломно напал на нашу страну, а вместе с ним и всякая шушера, белогвардейцы, предатели, таившиеся до поры до времени, а теперь решившие взять реванш, и те, кто грудью встал на ее защиту.

И все-таки кто же ты, Израиль Плакс? Враг, затаившийся, злобный, готовый ужалить в любую минуту? Или друг? Нет, не враг! Какой, к черту, враг! Человек прошел девять кругов ада, не оклеветал ни одного из своих соратников, несмотря на жестокость следователей. И сейчас он думает не о себе, а о той страшной беде, что нависла над страной.

И здесь в гибком уме молодого начальника разведки зародилась смелая идея. А что, если его самого подключить к операции? Рискованно? Несомненно! Клеймо «враг народа» – это не шутки. Малейшая ошибка, и можно оказаться в одной камере с ним.

Страшно… А кому сейчас не страшно? Нет, надо рискнуть, все больше склонялся к принятию решения Фитин. Прямое участие Плакса в работе с Саном, вне всякого сомнения, активизирует операцию, позволит выполнить задачу товарища Сталина в срок. К тому же Сан может пойти на контакт только с Плаксом. Но как убедить в этом Лаврентия Павловича? Как? Одних только слов о надежности Плакса явно недостаточно. Необходимо найти что-то весомое, надежный крючок, с которого сорваться невозможно.

Стоп! – пронзила догадка. Жена и дочь! Родственники врага народа – это серьезный аргумент. Если вытащить их из лагеря-поселения сюда, под Москву, посадить на льготный режим, а самого Плакса направить в Штаты, получится неплохой размен. Он нам Сана и все, что с ним связано, а мы – жизнь его жене и дочери. Да, железный вариант, Лаврентия Павловича должен устроить…

Фитин возобновил разговор:

– Израиль Лазаревич! Кто такой Сан и насколько он способен осветить реальное положение в высших кругах США и Японии?

Вопрос, заданный в лоб, заставил Плакса подобраться. Как настоящий профессионал, он не спешил раскрываться и ждал следующего захода.

– Не буду скрывать, положение под Москвой тяжелое, да вы и сами все видели… – Фитин взглянул в глаза Плакса, и тот не отвел их в сторону. – Поэтому я обращаюсь к вам как к профессионалу, как к советскому человеку, который много раз не щадил себя ради Родины. Нашей Родине сейчас трудно, очень трудно, и я спрашиваю прямо: мы можем рассчитывать на вашу помощь и на помощь Сана в решении очень важной задачи?

Плакс сам потянулся к пачке папирос. Вытащив одну, он стал нервно крутить ее в пальцах. Табак просыпался на брюки, но он не заметил этого. Фитин не торопил с ответом, излишняя настойчивость могла все испортить.

После долгого молчания Плакс ответил вопросом:

– Вы гарантируете его жизнь и, самое главное, сохранение его репутации?

Это послужило для Фитина обнадеживающим сигналом. Спеша закрепить успех, он заверил:

– Да, конечно!

– Еще раз подчеркну – репутацию, – с нажимом произнес Плакс. – В положении Сана она значит больше, чем сама жизнь. В свое время он был вхож в ближайшее окружение президента США и… и императора Хирохито.

– Я даю вам слово. И еще – безупречная репутация Сана – залог успешного выполнения задания.

– Хорошо. В таком случае, что именно от меня требуется?

– Ничего сверхъестественного, восстановить связь и активно продолжить работу.

Рука Плакса с зажженной наконец папиросой повисла в воздухе. Он еще не мог поверить в то, что услышал.

– Я… я не ослышался?

– Нет!

– Как? Вы доверяете мне – врагу народа с неотмененным, но и не приведенным в исполнение смертным приговором?

На лице Фитина появилась болезненная гримаса. Он промолчал, затем нажал на кнопку вызова. В дверях появился помощник.

– Принесите нам чай и что-нибудь к нему.

– Есть! – ответил офицер.

В кабинете повисла тишина. Фитин решил дать Плаксу время прийти в себя.

После глубокой затяжки уже третьей по счету папиросы Плакс внезапно осипшим голосом спросил:

– Что с моей женой и дочерью?

– Они живы.

Ответ Фитина окончательно растопил ледок недоверия.

– Живы! Где они? Где? – заволновался Плакс.

– Видите ли, Израиль Лазаревич, – замялся Фитин, – по закону близкие родственники врага народа – извините, репрессированного – подлежат…

– Я знаю, – перебил он. – Что с ними?

– Они находятся на поселении под Нижним Тагилом. Но я думаю, в ближайшее время в их судьбе произойдут существенные изменения. Мы переведем их сюда, в нормальные условия.

– Существенные изменения? Поясните.

Фитин не стал кривить душой и ответил честно:

– Израиль Лазаревич, в нынешнем положении большего мы сделать пока не можем. Мы переведем их в Москву. Здесь, в Москве, они будут обеспечены всем необходимым. Но… их полная свобода будет зависеть от результатов вашей работы в Штатах.