Читать книгу - "Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761 - Пол Кинан"

А.Т. Болотов (1738–1833) в «Воспоминаниях» описывал свое обучение в детстве. Оно началось, когда ему, шестилетнему, вместе с другими местными детьми, преподавал Евангелие учитель-украинец. Когда Болотову исполнилось восемь, его отец, полковник, привлек одного из своих младших офицеров-немцев к обучению сына немецкому языку и арифметике, но военная ментальность учителя сказывалась слишком очевидно, потому что он то и дело пускал в ход розги. Третьему его наставнику посчастливилось получить университетское образование, и он преподавал немецкий, французский, рисование и азы географии⁸³³. После этого Болотова отправили учиться в Петербург, в частный пансион Даниэля Ферэ, преподавателя Кадетского корпуса. Уроки были сосредоточены на изучении французского перевода басен Эзопа и статей из русских газет. Похоже, что Болотов столкнулся с обычными проблемами, о которых рассказывают и другие русские авторы XVIII в., описывая свои школьные дни. Ферэ больше интересовало получение прибыли от своих юных подопечных, чем их благополучие, а потому кормил он их очень плохо⁸³⁴. Болотов рассказывает, как он позже навещал своего дядюшку, генерал-аншефа Я.А. Маслова, жившего в Петербурге, и был свидетелем уроков, которые его юным кузенам давал их гувернер, месье Ляпис. Этот француз, хоть и явно образованный человек, выбрал метод преподавания, основанный на словаре Французской академии, из которого он читал ученикам статьи по этимологии отдельных слов. Этот метод сбивал учеников с толку и приносил им мало практической пользы⁸³⁵.

В конце 1750-х гг. в Петербурге размещалось несколько крупных образовательных учреждений. Дворяне учились в двух кадетских корпусах и в Соединенной Артиллерийской и Инженерной школе (основана в 1758 г.), которые уделяли особое внимание военному делу и создавали солидный фундамент для будущей служебной карьеры воспитанников. Новый Пажеский корпус, основанный в 1759 г., служил для образования и светского воспитания молодых дворян, близких ко двору. Статус и связи, обретенные в Корпусе, очень пригождались пажам в дальнейшей карьере⁸³⁶. Каждое из этих учебных заведений специализировалось на формировании новых навыков, в особенности тех, что полагались молодому дворянину и могли в дальнейшем пригодиться в карьере, а главное – в новых социальных условиях при дворе или в повседневной жизни. Кадетский корпус играл также важную роль в развитии культурной жизни России, так как его ученики участвовали в театральных постановках для двора и переводили иностранные сочинения. За стенами официальных учебных заведений иностранные наставники и гувернантки продолжали преподавать своим ученикам целый ряд предметов, опять-таки отводя видную роль умению держаться в обществе. Однако Петербург не был единственным звеном в этом процессе. С основанием Московского университета в 1755 г. в России появилось более солидное высшее учебное заведение, чем его скромный петербургский предшественник, работавший при Академии наук. И, конечно, по-прежнему существовала возможность учиться в престижных иностранных университетах, например в Лейпциге или в Халле⁸³⁷.

В рассматриваемый период системой образования не были охвачены две области, которыми занялись позднее, в царствование Екатерины II. В 1764 г. при поддержке императрицы было основано специальное учебное заведение для молодых дворянок, Смольный институт, под руководством И.И. Бецкого⁸³⁸. Ученицам предлагалась широкая учебная программа, и, подобно воспитанникам Кадетского корпуса, их приглашали к участию в придворной жизни, с привилегированным доступом в придворные театры и Летний сад⁸³⁹. Более обширным начинанием Екатерины стало учреждение в 1786 г. системы народного просвещения, построенной с учетом опыта австрийской системы, введенной императором Иосифом II⁸⁴⁰. Во всей Европе в рассматриваемый период подход к образованию был одинаковый, как для верхушки общества, так и для прочих социальных групп: образованное население признавалось полезным для государя и государства. И хотя результаты этих реформ в России были явно неоднозначными, – уровень грамотности вне городов оставался очень низким в сравнении с соседними странами – они заложили фундамент, на котором могли строить реформаторы системы просвещения XIX в.⁸⁴¹

ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Наряду с официальным образованием еще одним источником информации о том, как молодому человеку правильно держаться и достойно вести себя в обществе, служила воспитательная литература. В труде Норберта Элиаса появление этих текстов связывается с его теорией процесса цивилизации, согласно которой совершенствование манер в рамках перехода от мира Средневековья к раннему Новому времени было для правителя способом контролировать и «цивилизовать» аристократию. С точки зрения Элиаса, этот процесс был заключен в подъеме «учтивости», а выход в свет труда Эразма Роттердамского «De civitate morum puerillium» («О приличии детских нравов») в 1530 г. явился ключевым моментом этого процесса⁸⁴². Появлялось все больше назидательных трактатов такого рода, к заметным их примерам принадлежат «Il libro del Cortegiano» («Придворный») Бальдассаре Кастильоне (1528), «Il Galateo» («Галатео, или О нравах») Джованни делла Каза (1558), «Traicté de la cour, ou instruction des courtisans» («Придворный трактат, или Учебник для придворных») Эсташа де Рефюжа (1616) и «Nouveau traité de civilité» («Новый трактат об учтивости») Антуана де Куртэна (1671). Эти сочинения продавались в больших количествах, переводились на другие языки и вдохновляли создание новых работ, посвященных этикету. Развитие такой литературы отражало возрастающую сложность придворной жизни раннего Нового времени и предлагало честолюбивому царедворцу советы о том, как преуспеть в этом окружении⁸⁴³.