Читать книгу - "Сними обувь твою - Этель Лилиан Войнич"

— И чуть было не оставил своих сиротами. Да, это верно, вам не приходится особенно выбирать. Лучше хоть что-то впереди, чем вовсе ничего, да еще, пожалуй, самоубийство или убийство в придачу, а то и все сразу.

— Значит, и вы об этом думали?

— Еще бы. Что и говорить, штука опасная — показать голодному псу мясо, да и отнять. Билл уже совсем до крайности дошел; вы, верно, и не знаете, как ему было худо. Вот уж шесть лет, как он вбил себе в голову выучить парнишку на механика. Год за годом они с женой лишали себя последнего, прикопили немножко денег и купили долю в рыболовецкой шхуне, — и все затем, чтоб можно было откладывать ему на ученье. А судно попало в туман у мыса Тревоз, да и пошло ко дну, и они потеряли все до последнего гроша.

— Какой ужас!

— Но это еще не самое плохое, куда там. Потом он возьми да и пошли свою девчонку в услужение в Камелфорд, а она придурковата. Всякий мог наперед сказать Биллу, чем это кончится. Девчонка собой недурна, голубые глаза, светленькая, а соображения что у кролика. Ее с детства так приучили: отцово слово — закон. Должен он был понимать, что если ей и другой кто прикажет, она тоже перечить не станет. Топни на нее ногой — и готово. Так нет же, уперся на своем. Я уж ему говорил: не можешь взять что хочешь, бери что можешь. Но Билл и слушать не стал: уж если он что забрал в голову, он идет напролом, как медведь.

— Понимаю. А потом еще эта история с миссис Риверс.

— Да. И она со старухой Маунтстюарт хотела вышвырнуть их всех отсюда. А там пошла корь, и один из ребятишек умер, только один он еще у них и был смышленый. Нет, не такой, как Артур, но получше остальных. А потом Мэгги связалась с методистами; теперь она только и знает, что распевает гимны, и ни о чем не помнит, и что ни день у нее обед подгорает, а у нее один разговор — про кровь невинного агнца. Я уж иной раз думаю, как бы тут какая другая кровь не пролилась. Если она со своими методистскими бреднями станет ему поперек дороги теперь, когда ему наконец-то улыбнулось счастье, он, пожалуй, под горячую руку может и придушить ее, а потом спохватится, да и кинется с утеса вниз головой. Вы не думайте, Билл не злодей; но ведь сколько народу повешено за убийство, а многие, верно, не думали не гадали, что человека убьют. Все больше по дурости, а не по злому умыслу.

Беатриса слушала, не пропуская ни слова.

— У меня не было выбора. Я рада, что и вы это понимаете. Но если я не справлюсь, это будет для меня не меньшим несчастьем, чем для Пенвирнов. Вы понимаете?

Он замялся.

— И все же, — добавила она, — вы думаете, что меня ждет неудача?

— Если уж вы так напрямик спрашиваете, мэм, не обижайтесь, я вам напрямик и отвечу. Не скажу, что это дело безнадежное. По-моему, раз уж вы меня спрашиваете, вся суть в том, по плечу ли вам эта ноша, вам и всей вашей семье. Усыновить тоже можно по-разному. Вы-то, конечно, лучше многих, не спорю. Но ведь вы все господа, а мальчишка рыбацкий сын. Ну, усыновите вы его, — так ведь надо еще, чтоб он у вас себя своим чувствовал, иначе ничего хорошего не получится. Уж лучше тогда пускай остается дома и голодает с теми, кто его любит.

— Вы думаете, я не буду его любить? Нет, я понимаю, что вы хотите сказать. Но вы несправедливы к моему мужу. Он всему обрадуется, всему, что прибавит мне желания жить. Не знаю, поверите ли вы мне, но даже господа иногда любят своих жен.

— Ну, это-то я понимаю, мэм. Любовь не всякому дается, как и многое другое.

— Да, не много среди нас таких счастливцев. Это правда. Но тогда кто же вас смущает? Мои сыновья?

— Отчасти.

— Да, меня не удивляет, что вы о них плохо думаете. Они вели себя грубо и глупо и доставили всем много хлопот… Но ведь и вы когда-то были мальчишкой. И неужели в их возрасте вы были такой уж примерный?

— Где там, мэм. Зато и драли меня нещадно.

— Ну, сломанные ноги и вывихнутые руки все равно что хорошая порка. Вам не кажется, что они могли кой-чему научиться со вчерашнего утра?

— Пожалуй, что и так.

— Попробуйте отнестись к ним как можно снисходительнее. Вы видели их в самом неприглядном виде, но вообще-то они не хуже других детей. Это трудный возраст, и школа влияет на них не так хорошо, как мне хотелось бы. И потом, не забудьте, весь этот год они жили все равно что без матери. Право же, в том, что случилось, больше виновата я, чем они.

Она вздохнула.

— С прошлого лета я им ни строчки не писала. И даже когда они приехали на рождество, я была просто тяжелобольная, которую ничем нельзя беспокоить.

А ведь когда мальчики растут, за ними нужен глаз да глаз. Но теперь все позади; душой я уже не калека, остался только телесный недуг. Вот увидите, они будут относиться к Артуру как надо. И притом они почти все время будут проводить не дома, а в школе, а он будет жить с нами. Моей дочурке тоже сейчас придется начинать чуть ли не с самого начала, и первый год я смогу учить их вместе.

— Вот-вот, мэм. В этом-то вся беда. Я больше всего и опасаюсь не из-за мальчиков, а из-за молодой барышни.

— Из-за Глэдис? Ну что вы, Повис. Ведь ей еще и девяти нет!

Он кивнул.

— Это не так уж мало. Благовоспитанные барышни и в восемь лет сумеют довести беднягу до того, что он пожалеет, зачем на свет родился, грязный оборвыш. Вы глазам своим не поверите.

Неожиданный смех Беатрисы прервал его на полуслове.

— Благовоспитанные барышни! Если б вы только знали мою Глэдис… Она просто курносый сорванец, другой такой доброй души нет на свете. Еще совсем крошкой она протягивала свою конфету или яблоко первому встречному. В шесть лет она готова была обнять каждого приблудного пса и привести в дом каждого нищего цыгана, а это уж поистине были грязные попрошайки, да к тому же еще и вороватые, и всякий раз нам стоило немалого труда этому помешать. Глэдис совершенно уверена, что все люди, звери и птицы на свете ее лучшие друзья. И потом Артур вовсе не будет грязен.

— Конечно, мэм, я знаю, его отмоют дочиста. Но всяким хорошим манерам, как держать себя за столом и говорить правильно — этому так скоро не выучишься. Не хотел бы я, чтоб парнишку поднимали на смех.

— Скорей нужно опасаться другого. Глэдис очень одинока с тех пор, как… Братья к ней привязаны, во всем ей уступают. Вы были бы о них лучшего мнения, если бы знали, как они любят сестренку. Но она видит их так редко, и они думают, что она совсем маленькая, и балуют ее. Она будет так счастлива, что у нее снова есть товарищ, станет бегать за Артуром по пятам, как щеночек. Если он не будет уж очень неприветливым. она будет обожать его и без конца ластиться к нему.

— А ваши слуги?

— Они люди степенные, добросердечные. Вы же видели Эллен и Робертса. Да к тому же они дорожат местом. Не тревожьтесь, я буду все время начеку, да и наша старая экономка все сделает, чтобы помочь мне. Только бы нам попасть домой, там я сумею все устроить. А вот здесь мне очень нужна помощь. Мальчик взволнован, сбит с толку и на первых порах будет очень чувствителен к каждой мелочи. Он совсем не знает нас, а тут еще миссис Риверс… Пока его не вымыли, не приодели, не научили хоть немножко правильнее говорить и вести себя, ему не избежать неприятных минут, как бы мы ни старались оберечь его.