Читать книгу - "Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Анатолий Александров"

Предвкушая особенное, зал бурлил, как разбуженный улей. Но гаснет свет, разговоры прекращаются. Крупный план ракеты-носителя с «Востоком» наверху зал встретил шквалом аплодисментов. Входной люк корабля, обращенный к залу, уже закрыт. За ним — Юрий Гагарин. Но вот корпус ракеты задрожал — включились двигатели первой ступени. «Семерка», словно нехотя, медленно снимается с пусковой площадки и, стремительно набирая скорость, понеслась ввысь. Приступ горячих аплодисментов перекрывает гагаринское: «Поехали!». Зал замер… Что дальше?

Кинокамеры оставляют Байконур и уносят зрителей на Волгу. Там встречают первого космонавта. Потом — три дня ликования. После 9 мая сорок пятого столица не знала подобного людского половодья и такого буйства искреннего веселья…

Аэропорт Внуково торжественно встречает Юрия Гагарина. Вечером в Кремле — венчание его подвига. Камера то и дело возвращает свой взор к Юрию, предмету торжества, и тут же в объективе мелькает профиль Главного конструктора. Но Королев — «секретная личность». Его нет в титрах исторического фильма.

Десять дней спустя высокая награда Родины отметила вклад Главного конструктора в эпохальное достижение человеческого разума. Сергей Павлович во второй раз удостаивается звания Героя Социалистического Труда.

Королев работает с удвоенной энергией. С 23 июля, трое суток подряд, Главный конструктор лично руководит заключительными испытаниями «семерки», которая должна унести Германа Титова на околоземную орбиту. Техника действует безотказно и в последний день июля Сергей Павлович вылетает на Байконур. Но и продолжая работать на полигоне с техникой, он ни на минуту не выпускает из вида космонавтов — Титова и его дублеров. В канун их вылета в космическую гавань страны, 1 августа, Главный конструктор дважды звонил в Звездный и дотошно уточнял информацию о самочувствии «ореликов» у полковника Карпова.

Пополудни 2 августа пополненная «ударная шестерка» — Титов, Николаев, Нелюбов, Попович, Быковский и Комаров — прибыла на Байконур. У трапа самолета их встречали Королев, Келдыш и новый председатель Государственной комиссии Смирнов. Той нервозности, которая царила в окружении Главного конструктора накануне полета Гагарина, Титов на этот раз не заметил. Все делалось четко, основательно. Проверки носителя и систем корабля с 2 августа продолжались практически непрерывно. Отказов, скрытых дефектов не отмечалось. Это особенно радовало Сергея Павловича, вселяло уверенность в конечный успех.

Королев использовал тот же оптимальный график подготовки к полету, который всецело оправдал себя в апреле. Ближе к вечеру 4 августа состоялось заседание Государственной комиссии. В отсутствие Каманина предложение о рекомендации к полету Германа Титова внес заместитель Главкома ВВС Агальцов. Предложение было утверждено единогласно. Также единогласно был утвержден и его дублер, Андриян Николаев. По предложению Главного конструктора на этот раз вторым дублером у Титова был утвержден Григорий Нелюбов.

Вечером, накануне старта, Сергей Павлович опять навестил своих подопечных. Традиционно спросил о самочувствии. Услышав ответ Германа: «Нормальное. Рабочее», напомнил Титову:

— Правильно говоришь, Герман. Если космонавт чувствует перед стартом, что идет на подвиг, — значит он не готов к полету. А ты вот готов… Молодец!

Переговорив с полковником Карповым, Главный конструктор предложил космонавтам совершить прогулку. В разговоре, а говорил в основном Королев, они прошли на стартовую плащадку, обогнули вокруг гигантское сооружение с ракетой в центре, остановились в молчании поодаль. После долгой паузы, задрав вверх голову, где в сумеречной темноте блестело остроносое тело «Востока-2», Сергей Павлович обратился к Николаеву с вопросом:

— Скажи, пожалуйста, Андриян, а нельзя ли этот космический корабль использовать в следующем полете для двоих, скажем, космонавта и бортинженера?

Вопрос застал дублера Германа врасплох, но после небольшой заминки он все же ответил:

— Я не знаю, как ответит на этот вопрос Герман, Сергей Павлович, но мне кажется, что в кабине «Востока» вполне хватит места и для двоих… Можно установить и второе кресло.

— Места вполне хватит, — вступил в дискуссию Титов, — но как они станут действовать, если возникнет нештатная ситуация?

— Ты имеешь в виду, Герман, возможность их одновременного катапультирования? — уточнил Королев.

— Да, Сергей Павлович, — подтвердил Титов и добавил: — Но такой вопрос вы ведь сейчас поставили и перед собой, перед своими конструкторами в ОКБ?

— Правильно, Герман, — согласился Королев. — Вот ты отлетаешь, и мы напрямую займемся этой проблемой. Я считаю, что, находясь в одной кабине, космонавты все же вынесут из полета разные ощущения. Мы же должны располагать предельно возможной, исчерпывающей информацией.

На шестом витке «Орел» впервые почувствовал какие-то болезненные ощущения при резких движениях головой. Титов тут же доложил о них на Землю. Сергей Павлович постарался успокоить космонавта. Он предположил, что вестибулярные расстройства связаны с влиянием невесомости и вскоре непременно должны исчезнуть. Как раз на этом этапе полета медики наблюдали излишнее беспокойство и у собачек. Так все и произошло.

На семнадцатом витке, когда бортовые часы уже перевалили на вторые сутки орбитального полета, в наушниках Титова раздался глуховатый голос Главного конструктора:

— «Орел»!.. «Орел»!.. Вы готовы к посадке?

— «Заря», понял вас… К посадке готов!.. Все системы действуют отлично. Самочувствие хорошее, — доложил Титов.

— «Орел»! Действуйте по программе, и все будет хорошо. — Королев непоколебимо верил в успех полета.

— Есть, действовать, как учили! — бодро ответил Герман…

Майор Титов приземлился в десять часов восемнадцать минут 7 августа, всего в нескольких километрах от места приземления Гагарина. Потом он сутки отдыхал на берегу Волги в Куйбышеве, а 9 августа прилетел в Москву и на себе ощутил всю волнующую обстановку государственной встречи на Внуковском аэродроме и в Кремле. Москвичи и руководители страны с необыкновенным энтузиазмом чествовали и космонавта-2, как национального героя!.. Так рождалась новая замечательная традиция.

2

Ближе к полудню 9 августа майор Титов прилетел в Москву. Торжественная государственная встреча во Внуково, вечерний правительственный прием в Кремле. Вручение высших наград страны. Все было вроде так и все же не так, как у Гагарина. Но изменить что-то в громоздком «космическом сценарии» было не в его силах. Да и нужно ли?

Генерал Каманин, вернувшийся из длительной командировки по странам Европы и Америки, где он находился вместе с Гагариным, на следующий день после приема в Кремле встретился с Германом в Звездном. Наставника космонавтов интересовали детали его полета, насколько подтвердились или не подтвердились его майские опасения. Он прямо говорил о них Королеву в Сочи.

Интерес Каманина был понятен космонавту-2. О замысле Главного конструктора осуществить в ноябре совместный полет сразу трех «Востоков» продолжительностью до трех суток с установлением визуального наблюдения и радиосвязи между их экипажами в Центре подготовки знали многие. Возможно, такое указание исходило от «верхов», и программу предстояло реализовать еще до ноябрьского праздника, к окончанию работы XXII съезда партии? Этого Николай Петрович пока что не знал. В любом случае проведение качественной подготовки сложной «космической феерии», по его мнению, не представлялось возможным.