Читать книгу - "Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - Николай Платошкин"

Члены Государственного совета во главе с Балагером были арестованы, власть захватила военно-гражданская хунта из 5 человек, явно настроенная на возвращение страны к методам правления покойного генералиссимуса.

США были возмущены не столько самими поступками Эчеваррии, сколько тем, что генерал действовал без предварительного одобрения Вашингтона. Хиллу поручили встретиться с новым «сильным человеком» Доминиканской республики и предостеречь его от недемократических форм правления^[327]. При этом американцев не так беспокоила демократия в Доминиканской республике, как возможность революции против Эчеваррии и прихода к власти прокубинского правительства. Хиллу указали провести в беседе с генералом параллель между нынешней ситуацией и положением в стране в ноябре 1961 года, когда туда вернулись братья убитого диктатора.

В принципе США были готовы терпеть и правительство Эчеваррии (считая, что генерал по крайней мере сможет успокоить страну), но только с участием умеренной оппозиции.

16 января 1961 года к Санто-Доминго подошли боевые корабли США. Но вмешательства морской пехоты на сей раз не понадобилось. 18 января самого Эчеваррию арестовали офицеры ВВС. Члены госсовета были освобождены и прибыли в Национальный дворец на танках. Балагеру ультимативно «предложили» уйти, и новый Государственный совет возглавил уже Бонильи.

США выразили полное удовлетворение событиями 18 января, немедленно признали новый госсовет, где уже верховодили Имберт и НГС. Кеннеди предложил Доминиканской республике экстренный заем в 25 миллионов долларов^[328].

Но и НГС не удалось полностью взять под контроль ситуацию в стране. 15 февраля 1962 года у американского посольства прошла многочисленная демонстрация студентов и рабочих. Манифестанты требовали прекращения вмешательства США во внутренние дела Доминиканской республики и удаления из страны всех американцев. Перед посольством сожгли американский флаг.

В этих условиях бывшая оппозиция, ставшая властью, решила прибегнуть к проверенным методам времен Трухильо. В феврале 1962 года был принят закон о чрезвычайном положении, по которому можно было выслать из страны любого гражданина без санкции суда. Естественно, все это делалось под предлогом борьбы с коммунистическими элементами.

4 марта 1962 года посольство США в Санто-Доминго характеризовало ситуацию в стране следующим образом: «Власть в стране в настоящее время находится в руках умеренной антидиктаторской и антикоммунистической группы, которая настроена по отношению к США сверхдружественно и зависит от нас… Ее терпят или поддерживают огромное большинство политически сознательных элементов общества в качестве переходного правительства до выборов в конце года»^[329].

Отношение к США среди населения посольство оценивало как в целом хорошее, так как Штаты, по мнению многих, сыграли важную роль в уничтожении диктатуры и предотвращении установления коммунистического режима. Антиамерикански настроены лишь «преступные группы молодежи», которые получили излишнюю известность своими акциями в центре столицы (намек на антиамериканские демонстрации студентов). Однако посольство отмечало «глубоко сидящий национализм» и опасения населения по поводу «медвежьих объятий» США.

Позиции госсовета посольство оценивало как стабильные. Крайне левые силы не имеют влияния ни на профсоюзы, ни на студенчество, ни на армию. НГС и ДРП, в рядах которых состоят 85 % всех членов партий в стране, настроены антикоммунистически, хотя среди рядовых членов обеих партий отмечается нарастание левых тенденций. «Прокастровское» «Движение 14 июня» раздирается внутренними противоречиями, в то время как прямо «кастроистское» ДНД находится на нелегальном положении, а его лидер Молина разыскивается полицией.

Посольство поддерживало «непопулярные» и жесткие меры госсовета, так как «слабость и мягкость» могли оказаться «фатальными».

Вооруженные силы, говорилось в документе, твердо поддерживают госсовет, так как неудачный переворот Эчеваррии в январе ясно показал офицерам, что народ не с ними. Однако если «госсовет споткнется», и возникнут гражданские беспорядки, «отдельные элементы» армии могут опять попытаться вмешаться в политическую жизнь.

Экономическую ситуацию в стране посольство считало «бодрой» и прогнозировало, что с помощью американского кредита Доминиканская республика может превратиться в «витрину» благосостояния в Карибском бассейне в противовес Кубе. Однако одновременно признавалось, что Доминиканская республика находится на грани финансового банкротства, якобы из-за повышения заработной платы в сахарной промышленности на 100 % (самого резкого во всех странах, участвующих в американской программе «Союз ради прогресса»). Казна также не получила внутренних налогов на 35 миллионов долларов, что грозило правительству финансовой несостоятельностью уже к маю 1962 года.

Что касается предложений относительно будущего курса США в отношении Доминиканской республики, посольство рекомендовало отложить введение «сахарной квоты» по ценам мирового рынка (то есть отменить преференциальные цены на импорт доминиканского сахара)^[330], в противном случае последствия для доминиканской экономики будут катастрофическими. По мнению посольства, следовало по-прежнему побуждать госсовет проводить суровые антикоммунистические меры. Хотя они и напоминают населению эпоху правления Трухильо, «жесткая рука» необходима, и США должны помочь в реорганизации полицейского аппарата.

В отношении вооруженных сил посольство рекомендовало немедленно («уже в этом месяце») прислать американскую военную миссию. Эта рекомендация была выполнена: в страну прибыла военная миссия США во главе с подполковником Вольфом в составе 44 человек. Она, в частности, должна была обучать доминиканских военных борьбе с партизанами^[331].

Что касается «сахарной квоты», то американцы больше обещали, чем делали. 2 апреля 1962 года министр иностранных дел Бонилья попросил в благодарность за антикубинскую позицию доминиканской делегации на конференции ОАГ в Пунта-дель-Эсте вернуть 22 миллиона долларов, которые США взимали с доминиканского импорта в 1960-1961 годах в период санкций в качестве штрафных пошлин^[332]. Госсекретарь США ничего определенного не обещал, ссылаясь на жесткие американские законы.