Читать книгу - "Джефферсон - Игорь Ефимов"

— Дебаты в сенате достигли небывалого накала. Окончательное голосование может произойти в ближайшие недели.

— Мне запомнилось, — сказала Долли Мэдисон, — что в своих памфлетах Гамильтон (Камиллус) упоминает и ваше имя, мистер Джефферсон. Анализируя мотивы противников договора, он выдвигает такую версию: республиканцы просто стараются очернить федералиста Джона Джея, чтобы уменьшить его шансы на президентских выборах в следующем году и тем самым увеличить ваши шансы. Есть ли здесь зерно правды?

— Милая миссис Мэдисон, я сто раз заявлял публично и в частном общении, что не имею никаких амбиций в сфере общественной жизни. Всё тщетно — мне не хотят верить. С другой стороны, я не могу не думать о судьбе страны и о том, кто возглавит её после ухода Вашингтона с поста президента. Мистер Адамc явно примкнул к лагерю федералистов, так что его избрание обернётся катастрофой. И тут я попадаю в ловушку: ненавидя политическую жизнь, страшась и избегая её, я исподволь толкаю в это пекло дорогого мне человека — вашего мужа. Если бы он согласился выдвинуть свою кандидатуру, это было бы лучом надежды для всех честных республиканцев.

— Ну уж нет! — воскликнул Мэдисон. — 20 лет я подвизался на политическом поприще — с меня довольно. Уверен, что среди наших сторонников найдётся много достойных людей, которые были бы рады занять освобождающийся высокий пост. Например, что вы думаете о сенаторе Аароне Бёрре?

— Я слышал, что он показал себя очень способным адвокатом. В должности конгрессмена и сенатора демонстрировал вдумчивость и осмотрительность. Многие также считают его весьма образованным джентльменом.

— Сознаюсь, что я не могу судить о Бёрре беспристрастно. Ведь это он совершил переворот в моей судьбе — познакомил в прошлом году с Долли. Не исключаю, что я занимался политикой только потому, что просто не знал о других радостях в этой жизни. Но теперь…

Он сжал руку жены, нежно поднёс её к губам, поцеловал пальцы. В ответ она улыбнулась, погладила его по волосам, прижалась щекой к плечу.

— Как только кончится мой срок в палате представителей, мы уедем из Филадельфии в Монпелье и последуем вашему примеру: будем наслаждаться красотой Творения, сокровищами книжных знаний, дружбой соседей. Может быть, к тому времени дорогу между нашими имениями замостят булыжником и мы сможем навещать друг друга хоть каждую неделю. 30 миль легко можно покрыть за день по хорошей дороге.

Когда настало время отправляться на покой, снова появился Джеймс Хемингс с фонарём, повёл гостей к витой лесенке, ведущей на второй этаж. Мэдисон решительно начал подниматься за ним, но его жена в сомнении застыла перед открытой дверью, оглянулась на хозяина дома.

— Да, лестничная клетка получилась узковата, — сказал Джефферсон, виновато разводя руками. — Не знаю, как исправить этот просчёт.

Долли приподняла подол платья, вслепую нащупала ногой первую ступень, но на второй запнулась, пошатнулась и решительно сошла обратно.

— Увы, мистер Джефферсон, боюсь, что архитектор, проектируя это сооружение, забыл, что им придётся пользоваться не только джентльменам, но и дамам. Я не вижу другого выхода — должна попросить вас удалиться. Спокойной ночи. Ужин был бесподобный, вы не зря потратили деньги на обучение повара в Париже.

Смущённый Джефферсон снова развёл руками, поклонился, ушёл в свою спальню. Оставшись одна, Долли спокойно развязала кушак, расстегнула пуговицы платья, стянула его через голову и уверенно стала подниматься по узким ступеням, сияя белыми панталонами.

Утром следующего дня, после завтрака, была устроена прогулка по поместью. Джефферсон, преобразившись в рачительного фермера-земледельца, объяснял гостям научную систему севооборота, которую он собирался применять на своих полях.

— Сначала пшеница, за которой в том же году последует турнепс — он послужит кормом для овец. Далее — кукуруза и картофель вперемежку, а осенью — вика. Её можно будет пустить весной как кормовую добавку. Потом — горошек и рис. Рожь и клевер будем высевать по весне. Завершать цикл — гречихой. И через шесть лет всё начинать сначала. Посевы табака буду сокращать, он слишком быстро истощает почву.

— А для чего оставлены эти маленькие грядки? — спросила Долли.

— О, здесь вырастет всё то, что может привести в восторг парижского гурмана: шалфей, базилик, мята, чабрец, лаванда, укроп, розмарин. Та деревянная конструкция, похожая на дракона, — новый молотильный аппарат, сделанный по чертежам, присланным из Шотландии.

— Я помню, вы много лет пытались восстановить мельницу, разрушенную наводнением, — сказал Мэдисон. — Есть ли успех в этом начинании?

Сначала я надеялся, что удастся обойтись без строительства новой дамбы, просто проложив обводной канал. Работы начались в тот год, когда была подписана Декларация независимости. Но потом началась война, потом — моё губернаторство, потом — пять лет в Париже. Без хозяйского глаза подобные проекты почему-то начинают пробуксовывать. За 20 лет я угрохал на это дело тысячи и тысячи, а мельницы всё нет.

— Труба этого амбара дымит не хуже фабричных труб в Филадельфии, — сказала Долли. — Там устроена пекарня?

— Нет, это моя новая затея: мастерская по производству гвоздей. Хотите взглянуть?

Внутри амбара дюжина мальчишек в возрасте от десяти до шестнадцати лет сидела у верстаков, ловко орудуя молотками и напильниками. Рядом с каждым лежал пучок стальных прутьев различной толщины, которые предстояло превратить в гвозди. Чёрный управляющий подошёл к хозяину и, перекрикивая лязг инструментов, стал что-то объяснять, показывая расчёты на листе бумаги. Джефферсон кивал, вынимал готовые гвозди из ящиков, замерял длину, пробовал пальцем остроту.

Когда вышли на воздух, Долли раскрыла солнечный зонтик, спрятала лицо в его тени и спросила с чуть заметной иронией:

— Возможно, в полумраке я не могла рассмотреть хорошенько, но мне показалось, что примерно половина этих ребятишек белокожие.

— Да, это обычное явление на плантациях в южных штатах, — сказал Джефферсон. — Мы часто нанимаем белых мастеров — плотников, кузнецов, бондарей, каретников. Они живут здесь месяцами, иногда по году. Невозможно требовать от этих людей монашеского поведения. Их потомство увеличивает число невольников в хозяйстве плантатора, поэтому он не возражает против вольности нравов.

— Вашей мастерской может грозить опасная конкуренция, — заметил Мэдисон. — Я слышал, что в Англии изобрели машину, которая штампует металлические изделия самой различной формы. В том числе и гвозди. Причём производит их с огромной скоростью.

— Пока английские гвозди пересекут океан, они так вздорожают, что сравняются с нашими. Я уверен, что мастерская будет приносить постоянный доход. Если не удастся получать за них наличные, я всегда смогу выменивать за них нужные мне товары. Дочери и жёны невольников работают у меня в прядильне — это тоже может обернуться очень полезным начинанием. Мне представляется крайне важным обучать ремёслам подрастающие поколения чёрных. Только так мы можем приблизить исполнение мечты всех друзей свободы — отмену института рабовладения.