Открой для себя врата в удивительный мир Читать книги / Историческая проза книг на сайте books-lib.com! Здесь, в самой лучшей библиотеке мира, ты найдешь сокровища слова и истории, которые творят чудеса. Возьми свой любимый гаджет (Смартфоны, Планшеты, Ноутбуки, Компьютеры, Электронные книги (e-book readers), Другие поддерживаемые устройства) и погрузись в магию чтения книги 'Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка - Илья Фаликов' автора Илья Фаликов прямо сейчас – дарим тебе возможность читать онлайн бесплатно и неограниченно!
Возрастные ограничения:(18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
00
Аннотация к книге "Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка - Илья Фаликов", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
Новую книгу о Марине Цветаевой (1892–1941) востребовало новое время, отличное от последних десятилетий XX века, когда триумф ее поэзии породил огромное цветаеведение. По ходу исследований, новых находок, публикаций открылись такие глубины и бездны, в которые, казалось, опасно заглядывать. Предшествующие биографы, по преимуществу женщины, испытали шок на иных жизненных поворотах своей героини. Эту книгу написал поэт. Восхищение великим даром М. Цветаевой вместе с тем не отменило трезвого авторского взгляда на все, что с ней происходило; с этим связана и особая стилистика повествования. Знаменитый отец, ранние успехи, затем нищета, ломовое трудолюбие и при всем том неотступная вера в силу поэтического слова, верность поэзии — не гиперболизация, но факт. Судьба Марины Цветаевой в сегодняшних условиях, не требующих поэта, убивающих поэта, может сама по себе поразить читателя. Еще в молодости она воскликнула: «Два на миру у меня врага, / Два близнеца, неразрывно-слитых: / Голод голодных — и сытость сытых!» Что бы она делала в наши дни? Она, можно сказать, ярая антирыночница: «Деревья! К вам иду! Спастись / От рева рыночного!..»
По ее жизни, как по Борисоглебскому, и по Борисоглебскому, как по ее жизни, шли и шли люди. Череда людей, крупных и не очень, на расстоянии и близко. В мае судьба сводит ее с Вячеславом Ивановым, уроженцем Москвы, в 1913-м переехавшим в Москву после долгой жизни в Петербурге. У них с Мариной было много общих московских мест — в детстве он жил на Патриарших, а учился — в гимназии на Волхонке. В Мерзляковском, в доме 11, где было здание бывших Высших женских курсов, участвовал в заседаниях Вольной академии духовной культуры.
Пенаты, в путь!.. Пруд ПатриаршийСверкнул меж четырех аллей.Обитель новая, лелейСвятого детства облик старший,Пока таинственная смертьМне пеплом не оденет твердь!
(Вяч. Иванов. «Младенчество»)
Летом 1920 года Вячеслав Иванов с Михаилом Гершензоном, живя в одной комнате в здравнице для работников науки и литературы по адресу 3-й Неопалимовский переулок, 5, напишут двуединую книгу «Переписка из двух углов» — о мировом культурном наследии. Иванов живал в Большом Афанасьевском переулке, ходил на службу в Наркомпрос, бродил по окрестностям Арбата и заглянул к Марине. Он посерел, порыхлел, стал еще более горбонос — они с Мариной были знакомы давно, встречались в московской квартире Аделаиды Герцык в Кречетниковском переулке, она помнила его гривастое великолепие, и он посвятил ей стихотворение «Исповедь земле» (декабрь 1915 года):
Под березой белой, что в овраге плачет,Пролил кровь убийца и швырнул топор.Вскоре оглянулся: белая маячитВ сумерках береза, как живой укор.
Будто укоряет, что оставил живу,На крови, проклятый пустырь сторожить,Подземельну слушать жалобу тоскливуИ рудою кровью коренье поить.
Отворяет старец: «Две их за тобою:Братняя во гневе, сестрина в тоске.Древо пожалел он!» — райскою мольбоюМолит Землю, тая, как ледок в реке.
«Слышит Матерь Божья в небесах далече,Матери-Чернице суд велит вершить.Припади к Земле ты, грешный человече,Обещай родимой больше не грешить.
«И ступай спасаться, малиться пред Богом(Много мать молитвой может у Христа) —В кандалах, веригах, по скитам, острогам,Именем Исуса, бременем креста».
В это время Вторая студия МХТ предложила МЦ перевести комедию Альфреда де Мюссе «С любовью не шутят». Не произошло. Остался только след попытки, когда ее посетил Вячеслав Иванов. У них уже был светский обмен любезностями на бальмонтовском юбилее, когда он поинтересовался ее сердечными делами и не без игривости определил, что сердце ее вакантно, и словцо сие царапнуло ее.
19 русск<ого>мая 1920 г., среда
<…> В черной широкополой шляпе, седые кудри, сюртук, что-то от бескрылой птицы.
— «А вот и я к Вам пришел, Марина Ивановна! К Вам можно? Вы не заняты?»
— «Я страшно счастлива». <…>
— «Как у вас неуютно: темно, такое маленькое окошечко… <…> Вы не служите?»
— «Нет, то есть я служила 5 1/2 мес. — в Интернациональном К<омите>те. Я была русский стол. Но я никогда больше служить не буду». <…>
— «Надо что-нибудь для Вас придумать. Почему бы Вам не заняться переводом?»
— «Надо переводить стихи, и не Мюссэ — м<ожет> б<ыть> это и не так нужно — а кого-нибудь большого, любимого…»
— «Но мне так хочется писать свое!!! <…>…»
И написала, в ученической почтительности — «Вячеславу Иванову», в трехчастном стихотворении изображая евангельский случай писания Иисуса на песке:
Ты пишешь перстом на песке,А я подошла и читаю.Уже седина на виске.Моя голова — золотая.
Как будто в песчаный сугробГлаза мне зарыли живые.Так дети сияющий лобНад Библией клонят впервые.
Уж лучше мне камень толочь!Нет, горлинкой к воронам в стаю!Над каждой песчинкою — ночь.А я все стою и читаю.
Ты пишешь перстом на песке,А я твоя горлинка, Равви!Я первенец твой на листкеТвоих поминаний и здравий.
Звеню побрякушками бус,Чтоб ты оглянулся — не слышишь!О Равви, о Равви, боюсь —Читаю не то, что ты пишешь!
Не любовницей — любимицейЯ пришла на землю нежную.От рыданий не подыметсяГрудь мальчишая моя.
Оттого-то так и нежно мне —Не вздыхаючи, не млеючи —На малиновой скамеечкеУ подножья твоего.
1-е Воскресенье после Пасхи 1920
(«Вячеславу Иванову»)
Ученик, паж — и полное непокорство. Это в ней глубоко лежало и походило на сочетание в Вячеславе Иванове всемирное™ интересов и кровной связи с архаической Русью, славянством, хтоническими корнями. Мелодическая сердцевина цветаевской лирики никак не соответствовала пластической природе его дара. Но тяга земная и устремленность к небесным высям — родство и школа. Ее самоопределение как минимум неожиданно:
Я первенец твой на листкеТвоих поминаний и здравий.
(Там же)
Казалось бы, с драматургией она покончила если не навсегда, то надолго, и вот — новый приступ театромании. Пьеса «Ученик», ее июньская работа, не состоялась, осталось лишь девять стиховых вставок — песенок, и две из них — «И что тому костер остылый…», «Вчера еще в глаза глядел…».
И что тому костер остылый,Кому разлука — ремесло!Одной волною накатило,Другой волною унесло.
Ужели в раболепном гневеЗа милым поползу ползком —Я, выношенная во чревеНе материнском, а морском!
13 июня 1920
Она уже умела всё по часта профессии. Легкий жанр сам шел в руки. Песня, песенка. Она писала их всю жизнь, мелодия — основа стиха, рефрен — любимый прием. Причем если «Я, выношенная во чреве не материнском, а морском» — достаточно сложная для пения синтаксическая конструкция, то «Мой милый, что тебе я сделала?» сам Бог велел петь.
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Гость Наталья21 май 03:36
Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма.Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
Гость Владимир23 март 20:08
Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества.Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев