Читать книгу - "Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих фон Манштейн"

Операция с дзотом № 11 завершилась быстро. Для того чтобы организовать уничтожение дзота после предложения офицера вермахта и организации вылета «Юнкерса-87» в сопровождении двух «мессершмиттов», понадобилось меньше часа (!). Передовой аэродром базирования люфтваффе находился в Сарабузе (ныне станция Остряково, поселок Гвардейское).

Пожалуй, единственное, что сделало флотское командование в деле укрепления обороны секторов Севастополя, так это существенно увеличило численность сухопутных частей за счет снятых с кораблей матросов.

В городе тогда насчитывалось более 100 самолетов. Хотя историки, как в последствии и генерал армии Батов, подробно описывая тот период, указывают, что противник вел бои во много крат превосходящими силами при поддержке 13-ти артдивизионов и 700 самолетов, и стремился захватить Севастополь с ходу до подхода частей Приморской армии. Как говорится, без комментариев…

54-му корпусу генерала фон Ханзена, имевшему лишь 2 пехотных дивизии, бригаду генерала Циглера и 3 румынских кавбригады, не просто было продвигаться к Севастополю. Еще раз обращаю внимание на то, что фон Манштейн, в это время организовывая бои местного значения, чтобы «противник не дремал», выжидал тактический момент изменения общей обстановки на Восточном (по терминологии другой стороны – советско-германском) фронте. Так что ни о каком захвате с ходу, как это любили делать красные командиры, речь не шла, – немецкий генерал-фельдмаршал знал цену человеческой жизни. Так что это не слабость и не отсутствие знаний военного дела Эрихом фон Манштейном, а высокопрофессиональное чутье и расчет как с наименьшими потерями взять плацдарм противника в самый выгодный для себя момент. Это и есть наименьшими силами разгромить во много крат превосходящие силы противника.

Фон Манштейн искренне верил, что коли не удалось помочь освободить русских от власти инородцев еще когда он был первый раз с миссией в Крыму в 1918 г., то сейчас, в 1941-м, сможет это сделать. И он, как истый аристократ, как человек образованный, знающий немецкий вклад в Русскую Историю, знающий о подвигах русских полководцев, делал свое дело, которое он считал правым, – словно бы действовал по заветам предков Германии и России, побеждая противника быстротой и решительностью действий. А еще – благодаря хорошо поставленной войсковой и агентурной разведке, отчего он всегда имел необходимые сведения о неприятеле, продвижении его войск и намерениях.

…Разведка внесла значительную лепту в блестящие победы немецкого генерал-фельдмаршала фон Манштейна. На него работали: немецкое разведывательное подразделение на территории Румынии МАК («Марине Айнзацкомандо дес Шварцен Мер»), подразделение Абвера НБО («Нахрихтенбеобахтер»), морская разведка «Кондор», армейская разведка «Абвер-2», разведка 8-го авиакорпуса, непосредственно бригада генерала Циглера, румынская «Специальная служба информации», имевшая 3 подразделения «Чентру-1, -2, -3» и личная разведка генерал-фельдмаршала фон Манштейна (работала в контакте с резидентурой Ватикана на Балканах, и которую ему передал уходя в отставку генерал-фельдмаршал фон Рундштедт).

Фон Манштейну не нужны были героические подвиги своих солдат и офицеров. Для него война – жестокая арифметика потерь своих подчиненных, у которых в Германии остались родные и близкие, которые никогда ему не простят бездарную гибель своих сыновей, мужей, отцов, братьев, любимых.

А советскому командованию нужен был массовый героизм кретинизма, когда на смертельный свинцовый огонь пулеметов противника посылаются огромные толпы красноармейцев и краснофлотцев, – во имя дутой победы, во имя сытой и довольной жизни мехлисов, октябрьских, азаровых, кулаковых, львовых, черняков, колгановых, во имя безбедного существования комиссаров Госбезопасности, имя которым легион…

И постсоветским историкам, и высшему военному командованию никак не хочется признавать того факта, что более половины 9-го ОСК, трех армий под Керчью: 44-й, 47-й и 51-й – убегая от большевистско-чекистской банды убийц, добровольно сдавались вермахту. И что когда вермахт вошел в Севастополь в первых числах июля 1942 г., в плен сдались более 150 000 (!) – подчеркиваю – защитников, отстаивающих город, а не защищавших командование и Военсовет ЧФ (те уже благополучно удрали)…

В конце дня 30 октября правым крылом 54-го корпуса немцы вблизи поселка Николаевка вошли в боевое соприкосновение с береговой батареей № 54 под командованием лейтенанта И. И. Заики. И опять та же история с фальсификацией: разведотдел флота и отдел контрразведки СМЕРШ донесли в Москву, что «лишь через два дня в результате длительного боя гитлеровцам удалось захватить батарею», но морякам при этом удалось уничтожить 16 (!) танков и 7 автомашин пехоты. По всем параметрам танки в Крыму являлись страшным бредом фантазии комиссаров и чекистов. К слову, – зачем на батарею, которая стреляет осколочными снарядами в пехоту, направлять батальоны вермахта? Ведь у фон Манштейна имелась осадная артиллерия, и именно орудием «Карл» ее можно было уничтожить, но… лейтенант Иван Заика в день трагической развязки передал по радиостанции что у него на исходе боеприпасы и что по его предположению батарея, оставшись без снарядов, может быть окружена противником, если тот появится. Шифровку доложили генерал-майору Моргунову, который тут же информировал о ее содержании командующего. На что тот отреагировал: «Принимай решение, как знаешь!» Присутствовавший при этом сотрудник отдела контрразведки СМЕРШ Ермолаев убежденно высказался, что Заика собирается сдаться фашистам, и внес предложение уничтожить батарею, пока этого не случилось. Генерал Моргунов попытался возразить, но увидев что рука особиста легла на кобуру, беспрекословно передал приказ о… нанесении удара по КП 54-й батареи; через несколько минут снаряды с оглушительным ревом начали перепахивать позиции батарейцев. Последнее, что успел прокричать Заика, было: «Уходите! Уходите! Это бьют свои!» Эти горькие приказы он отдавал местным жителям, которые находились поблизости; те бросились в разные стороны, но слова эти не забыли и после войны передавали сию правду… Все батарейцы погибли. Та же участь постигла и батарею старшего лейтенанта Ивана Пьянзина. Когда об этом доложили члену Военного совета дивизионному комиссару Н. И. Кулакову, тот приказал записать в боевой журнал действий ЧФ о том, что командиры этих батарей «вызвали огонь на себя, когда поняли, что их окружил превосходящий во много раз противник»; так оно и осталось в истории…

Уже к 5 ноября части германского корпуса вышли на передовой рубеж обороны. Тогда командование Крымским фронтом приняло решение о создании Севастопольского оборонительного района (СОР), который возглавил командующий Приморской армии генерал-майор И. Е. Петров. Но он не побыл в этой должности и двух дней. Ибо вскоре директивой Ставки командующим СОР был назначен вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, который и был подчинен вице-адмиралу Г. И. Левченко. Но после сдачи Керченского плацдарма должность командующего войсками Крыма была упразднена, а командующий СОР по предложению Мехлиса был непосредственно подчинен Ставке ВГК.

Осуществив перегруппировку немецких войск, командир 54-го корпуса предпринял штурм города с юго-восточного направления. 11 ноября под Балаклавой в районе Федюхиных высот и Сахарной головки завязался ожесточенный бой, с переменным успехом длившийся в течение 10 дней.