Читать книгу - "Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет! - Геннадий Моисеенко"

Эту газету мы создавали всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Прекрасно понимая значение прессы в этом грандиозном деле. Впоследствии, после поддержки нашей инициативы ЦК ВКП (б), об этом писала и газета «Правда».

– Перед лицом больших трудностей «Запорожстроевцы», в своём письме товарищу Сталину, в марте 1947 года, взяли торжественное обязательство выполнить годовой план к 7 ноября 1947 года.

Сущность Запорожских обязательств, в их деталях, заключалась в пуске в июне доменной печи, в июле прокатного цеха «слябинг», в августе цеха тонкого листа, в сентябре цеха холодного проката, в ноябре коксовой батареи. К тому же, необходимо было построить 40 тысяч квадратных метров жилья и всё это при условии повышения производительности труда на 12 %.

Март месяц у нас был особенно напряженный: и по делам строительства завода «Запорожсталь», и по вводу в строй мощностей Днепрогэса. Со всех участков громадного фронта работ, в любую минуту дня и ночи – мог быть звонок, звонили даже домой глубокой ночью, такой напряженный был темп работ, что организационные вопросы не терпели отлагательства ни на один час, ни на одну минуту. Однажды звонит начальник Днепростроя Федор Георгиевич Логинов:

– Вы там, Николай Петрович, с Леонидом Ильичом, не забудьте за своими делами – 3 марта 1947 года день пуска первых мощностей Днепрогэса. А то вы настолько увлечены запорожсталевскими делами, что о нас можете и забыть.

– Ну что вы, Федор Георгиевич, как можно? Как можно забыть проблемы Днепрогэс – символа индустриализации страны, да и символа всей нашей юности.

Федор Георгиевич был влюблен в гидротехнику, гидротехнические сооружения и Днепрострой, ещё с первых пятилеток, когда он, будучи студентом Ленинградского политехнического института, проходил практику, работая десятником на стройке. Поэтому он болезненно воспринимал, какое либо невнимание к этому делу.

В его голосе чувствовалась некоторая обида. Он крупный и талантливый руководитель, привыкший во многом самостоятельно решать вопросы и выходить со своими проблемами наверх, был осажен в одном из вопросов Леонидом Ильичем, который заставлял его больше считаться с областным руководством. Логинов Ф.Г. вспылил, но сдержался, старомодные четки, которые он использовал для успокоения, так и заходили в его руках. Но обиду не мог забыть ещё долго. С тех пор он некоторое время старался действовать через меня. Мы с ним работали давно и были в хороших отношениях. Я это прекрасно понимал и пытался сгладить страсти. Вскоре эта размолвка осталась позади и была забыта, как недоразумение.

Но всё равно, подчинялся он новому человеку трудно. За плечами у него было пять электростанций, воевал он на фронтах гражданской войны и был человек, в общем, своенравный, хотя и вполне разумный, достаточно грамотный и заслуженный руководитель.

– Что ты, Федор Григорьевич, ещё раз, как можно! Я же помню, как в июне 1946 года мы начинали монтаж первой турбины и как заканчивали её монтаж в декабре, да и весь город, на любом заводе, интересуется ходом работ.

К вечеру, 3 марта 1947 года, были окончены все пуско-наладочные работы. В 21 час 13 минут пришло разрешение на подключение агрегата на параллельную работу с другими электростанциями Приднепровья. Со всех объектов, со всего города, со всей области, да, что там говорить – со всей страны продолжались звонки.

– Как на плотине? Что слышно? Как работы на турбине? Волновались все. Перед самым выездом на строительную площадку – звоню Логинову:

– На пуске будем, конечно, как условились. И не только на пуске.

Для пуска первой турбины необходимо набрать определенное количество воды в водохранилище, для чего необходимо закрыть донные отверстия, через которые вода с ревом уходит вниз по течению реки. Донные отверстия пробивались с нижнего бьефа, в два ряда, ещё в начале восстановительных работ. Один ряд отверстий был выше другого на 4,5 метра, что создавало удобство в работе при их закрытии. Часть из них, по мере окончания каждого этапа работ, мы закрывали и зимой 1945 года, и осенью 1946 года, сейчас надо закрыть щитами последние отверстия и забетонировать их проемы.

– Я нашел время, в текучке проблем восстановления заводов, и поторопился в бригады Полины Шило и Паши Коробовой, которые вели бетонные работы. Я торопился не столько с проверкой хода работ, не столько для вдохновения их на новые свершения, хотя и это было нужно, сколько попрощаться с Ненасытскими порогами, вдохновением моей поэтической юности, – счастливо улыбаясь и думая о чем-то своём потаенном, вспоминал Отец.

– Я стоял рядом с моей машиной, видавшим виды ЗИС-ом, опершись на его капот, и смотрел, как уходят под воду последние пороги, вместе с закрытием щитами донных отверстий. Вода пробивалась через щиты длинными плоскими струями и сбивала с ног бетонщиц. Над заделкой отверстий, на глубине, с обратной стороны щитов, чтобы устранить протечки работали водолазы.

– Логинову Ф.Г. уже доложили, что я здесь, и он подошел со своим вечно хмурым деловым видом.

– Николай Петрович, давай пойдем в бригады бетонщиц, они, привыкшие к всеобщему вниманию и славе, уже несколько затосковали и сбавили темпы работ, внимание стимулировало их работу.

У оставшихся донных отверстий, глядя на ревущую воду, которая мчалась со скоростью 10 м/сек, стояли девушки-бетонщицы.

– Ну, что девушки – полюбовались на уходящую красоту, пора и за дело. Надо закрыть последние донные отверстия и дать воду для пуска первого агрегата.

Слесари-монтажники установили каркасы из металлических труб. Вместе с последними каркасами подъехал и резко затормозил парторг ЦК ВКП (б) Иванов Павел Иванович, который возглавлял райком стройки. Проверить состояние дел подошел и инженер Данилевич Б.И. И со словами:

– Без риска дела не бывает, – полез в отверстие, уже оттуда махнул рукой и пронзительно вскрикнул, – давай! Давай!

Пошли машины с бетоном и девушки привычными движениями стали укладывать бетон в прораны отверстий.

Логинов был удовлетворен, и воскликнув: «Ну, теперь остались сушка и прокрутка турбины и можно приступать к первому пуску, после такой разрухи». – Лицо его сияло, улыбка прорвалась через весь его сумрачный вид.

На этот раз Леонид Ильич остался доволен ходом дела и даже однажды просил похвалить Федора Георгиевича. Но гораздо позже, уже при подготовке к пуску остальных агрегатов, эти взаимоотношения все-таки прорвало, и на одном из собраний Леонид Ильич выступил с резкой критикой в адрес Логинова.

– Но тут, же оговорюсь, – вспоминал Отец. – Когда казалось, что ситуация для Фёдора Георгиевича резко ухудшилась и он, казалось, прямо скажем, зашатался, – Леонид Ильич смягчил свой резкий тон и дал возможность Логинову остаться на плаву. В этом и была одна из положительных черт Брежнева. Он мог ценить способных людей.

Пуск первой турбины прошел успешно. Ритмичный шум равномерного вращения успокаивал душу и создавал уверенность в тылах, а именно в том, что дальнейшее продолжение работ на комплексе заводов будет обеспечено электроэнергией.