Читать книгу - "Жизнь военный элиты. За фасадом благополучия. 1918-1953 гг. - Николай Черушев"

Имеющиеся данные говорят о том, что оперативная разработка определенной части высшего звена командно-начальствующего состава РККА велась не только в середине 30-х гг., на пике репрессий против него, но и в 20-х гг., за десятилетие до этого периода. Для этой цели использовались и наружное наблюдение, и прослушивание телефонных переговоров, установка подслушивающих устройств, вскрытие переписки и т.п. Шли в ход и доносы (сообщения) лиц из окружения того или иного командира (военачальника). Понятно, что собиралось, в основном, все негативное, касающееся конкретного человека. Все эти сведения хранились в профильных отделах и службах НКВД, они систематизировались, обобщались, подшивались в соответствующие папки и ждали своего часа. На примерах некоторых командиров высшего звена ознакомимся с содержанием таких папок с документами. А если быть точнее — не с самими этими документами, а с выписками из них, которые делали военные прокуроры ГВП в период реабилитации данного командира РККА.

Материалы на комкора А.И. Тодорского.

— В 1925 г. Тодорским была издана книга «Красная Армия в горах» — о действиях Красной Армии на Кавказе. Бывший главком Вооруженными силами Республики С.С. Каменев дал этой книге положительный отзыв.

— В характеризующих Тодорского материалах указано, что он обладает хорошими литературными способностями, в армии оставил у большинства знавшие его командиров хорошие впечатления, пользовался в войсковых частях авторитетом у подчиненных, был знаком почти со всеми командирами (командующими. — Н. Ч.) округов, имеет большие связи среди ответственных гражданских лиц, лично его знает К.Е. Ворошилов.

— За время пребывания в академии (имени) Фрунзе То-дорский много выпивал вместе с Днепровским (Г.М. Ткалич-Днепровским. — Н. Ч.), В.Я. Поповым и К.Н. Галицким. Эта тройка в этом отношении была якобы известна всей академии, все вместе они посещали увеселительные места. Все это было в то же самое время, когда Тодорский был членом центрального бюро (ЦБ) партийной организации академии.

— В народном суде 7.IX. 1926 г. разбиралось дело — иск ЦРК о неуплате долга ЦРК помощником командующего войсками (БВО. — Н. Ч.) Тодорским (где был суд, не указано).

Егоров (командующий войсками БВО. — Н. Ч.) в 1928 г. очень благоволил к Тодорскому и еще в период его службы в БВО добился назначения его к себе в заместители.

— Комендант штаба БВО Баар говорил помощнику начальника АХЧ Булыгину, что помощник командующего войсками Тодорский приказал ему снять портреты Ворошилова и Бухарина, добавив, что «его кабинет не гарем, навесили картин...» и приказал найти и повесить один портрет тов. Сталина.

— В деле указано о посещении Тодорского летом 1935 г. в военно-воздушной академии К. Радеком по вопросу устройства в академию его дочери (в деле имеется справка особого отдела о том, что приезд Радека был именно по этому вопросу).

— В газете «Правда» за 1927 г. были помещены два подвала с отзывами на книгу Тодорского (автор якобы Сосновский).

— Указывается о наличии родственных связей Тодорского с Б.М. Фельдман (по материалам дела эта связь не проверена).

— В докладной записке на имя Наркома обороны тов. Ворошилова корпусный комиссар И.Г. Неронов указывает на возможные связи Тодорского сП.М. Ошлей — бывшим начальником ВХУ НКО, который был в свою очередь связан с Г.Г. Пятаковым (заместителем Наркома тяжелой промышленности СССР. — Н. Ч.).

— Порученцу Власову в 1938 г. Тодорский заявил, что «Сталин и Ворошилов не едут в отпуск и у него не хватает совести просить сейчас себе отпуск».

— По словам порученца Власова, Тодорский в этот период (в 1937—1938 гг. — Н. Ч.) проявлял исключительную нерешительность и боязнь. В связи с новым годом, взяв телефонную книжку НКО, обзванивал и поздравлял всех подряд, без исключения, начав с начальников управлений, потом отделов.

— В период работы в УВВУЗ Тодорский часто пил, не выходил на работу.

— Перед уходом в отпуск Тодорский не мог подписать спокойно своего рапорта Наркому, несколько раз писал, переписывал. Рука так дрожала, что изменился почерк и он на чистом листе вынужден был отрабатывать свою подпись. Дело кончилось тем, что ему дали для подписи чистый лист, а текст потом напечатали на машинке. В то же время Тодорский высказывал свои опасения, как бы Нарком его вообще в долгосрочный отпуск не отправил.

— Примерно 5 января 1938 г. Тодорский подал заявление в ЗАГС заявление о разводе с женой. (Рузя Иосифовна То-дорская, инженер-технолог, начальник технического бюро № 7 Наркомата оборонной промышленности СССР, была арестована 11 июля 1937 г. По обвинению в принадлежности к антисоветской троцкистской организации и во вредительстве в военно-химической промышленности, в шпионаже в пользу японской разведки 9 октября 1937 г. приговорена к расстрелу).

— В своем письме от 8 июля 1937 г. тов. Ворошилову и в НКВД Тодорский отрицает свою принадлежность к антисоветскому заговору и посещение квартиры Н.А. Ефимова (начальника Артиллерийского управления РККА. — Н.Ч.) при сборищах там участников заговора вместе с Тухачевским.

— В своем заявлении в Военный совет БВО член ВКП(б) с 1919 г. Зайцев И.Т. указал, что Тодорский очень дружил с Кутяковым и при обвинении Кутякова в антисоветской деятельности, будучи помощником командующего войсками, стал на защиту Кутякова.

— В заявлении в НКВД член ВКП(б) с 1920 г., заместитель начальника отдела изобретательства НКО Горшков пишет, что Тодорский, после назначения его начальником академии, в первый же день своего прихода, повесил в своем кабинете портрет Б.М. Фельдмана, о котором всегда отзывался с восторгом. Там же, в академии, была устроена портретная галерея и портрет Фельдмана тоже красовался. Инициатива рекламировать Фельдмана исходила от Тодорского.