Читать книгу - "Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов - Николай Стариков"

«Дружинники, т. е. организованные на военную ногу стрелки революционных организаций, становятся активнее. Они систематически разоружают встречных полицейских. Здесь впервые начинает практиковаться требование "руки вверх", которое имеет целью обезопасить нападающих. Кто не подчиняется, того убивают», — рассказывает нам Л. Д. Троцкий в книге «Наша первая революция».

Кто не спрятался — я не виноват. Не поднял руки вверх полицейский — его застрелили. Но это только в целях безопасности нападающих трудящихся…

Лучше всего об уровне организации восстания нам смогут рассказать «Протоколы Первой конференции боевых и военных организаций РСДРП». На пятом его заседании некая т. Семенова сделала «Доклад о вооруженном восстании в декабре 1905 г. в Москве». В докладе масса интересных подробностей:

— «Движение войск конца ноября в других местах и начала декабря в Москве сыграло в известной степени провоцирующую роль». (Ну, это мы уже поняли.)

— «Движение носило резко выраженный экономический характер». (Вот это новость! Солдаты просто требовали увеличить жалование и уволить тех, кого положено, в запас. Когда власти это сделали — все успокоилось. На основе чего же революционеры сделали вывод, что служивые их поддержат?)

— Ростовский полк волновался 1–2 декабря, но уже 3–4 был полностью замирен. (Забастовка началась 7 декабря, а вооруженная борьба — 10. Зачем же было начинать пальбу, если солдаты-зачинщики уже не помогут? Можно было успеть даже стачку отложить!)

Потом докладчик переходит к роли боевой организации РСДРП в московском восстании. Ее оценки просто убийственны: «Вооруженное восстание застало боевую организацию врасплох. Ничего не было готово… Вся война велась партизански, случайно… Все пресненские баррикады оказались ничем, как только Пресню оцепили. Все, чем держалась Пресня — это слухом о 10 тыс. дружинников, находившихся там, тогда как их число в действительности редко когда превышало 100».

Бывший эсеровский боевик С. А. Басов-Венхоянцев позднее отмечал такое же странное поведение своих товарищей по партии: «…На Подьяческой, в штабе эсеров, не придавали особо важное значение ни московскому восстанию, ни его поражению».

Однако с денежным довольствием боевиков все было исправно. В книге «Из истории московского вооруженного восстания» мы можем узнать, что «революционный комитет… платит рядовому дружиннику за ночь 3 руб., а десятнику 100 руб. в месяц». Напомню, что зарплата квалифицированного рабочего в то время была примерно 35 руб. в месяц, а тут надо немного пострелять и побегать, и в твоем кармане уже 90-100 полновесных царских рублей. Точно так же в Чечне в наши дни платили поштучно за каждый взорванный фугас и сбитый вертолет…

Пищу для размышлений дает нам и оценка числа боевиков. Пресловутый «Краткий курс» немногословен:

«В целом повстанцы имели около двух тысяч дружинников». Такие же цифры называет и Лев Троцкий: «Как велики были собственно боевые кадры московского восстания? В сущности ничтожны. 700–800 душ входили в партийные дружины: 500 социал-демократов, 250–300 социалистов-революционеров, около 500 вооруженных огнестрельным оружием железнодорожников действовали на вокзалах и по линиям, около 400 вольных стрелков из типографских рабочих и приказчиков составляли вспомогательные отряды».

Но для нас важно другое! Не играет особой роли — полторы или две тысячи боевиков бегали с оружием по Москве. Из рассказов об их численности ясно видно совсем другое: не было никакого общего руководства боевиками! Партийные подчинялись своим руководителям, железнодорожники — вероятнее всего, профсоюзным начальникам, вольные стрелки — вообще неведомо кому. Все они словно на охоту ходили — убивать полицейских. Затем стали отстреливать офицеров и драгун. О принципах борьбы вновь читаем у Троцкого:

«Идет грузинская дружина — одна из самых отчаянных, в составе 24 стрелка, идет открыто, парами. Толпа предупреждает, что навстречу едут 16 драгун с офицером. Дружина строится и берет маузеры на изготовку. Едва показывается разъезд, дружина дает залп. Офицер ранен; передние лошади, раненые, взвиваются на дыбы; в рядах замешательство, которое лишает солдат возможности стрелять… Теперь уходите, — говорит толпа, — сейчас привезут орудие" И действительно, скоро появляется на сцену артиллерия. После первого же залпа падают десятки убитых и раненых из безоружной толпы, которая никак не ожидала, что войска будут стрелять по ней. А в это время грузины уже в другом месте вступили в перестрелку с войсками…»

А сколько войск противостоит мятежникам? Сто тысяч? Пятьдесят? Об этом вновь узнаем у Троцкого: «…Из 15 тыс. душ московского гарнизона в "дело" можно употребить только 5 тыс.». Троцкому верить можно, в данном случае он как раз заинтересован преувеличить число правительственных войск. Не так и велик перевес, по крайней мере, на первых порах: 5 тыс. против полутора. Если же вновь обратиться к докладу Ленина, прочитанному 9(22) января 1917 г. в Цюрихе, то численное соотношение войск и боевиков и вовсе будет выглядеть практически равным. «Небольшое число восставших, именно организованных и вооруженных рабочих — их было не больше восьми тысяч — оказывали в течение 9 дней сопротивление царскому правительству», — говорит Владимир Ильич. Опять мы видим «скачущие» в разы цифры. Доверять в исследовании наших революций им категорически нельзя. Вот даже Ленин, желая блеснуть количеством повстанцев перед швейцарскими товарищами, легко помножил их число на четыре. И тем самым вновь наглядно показал нам невероятно низкий уровень руководства московским восстанием!

Не будем удивляться столь сильным преувеличением Ильичем сил боевиков. Не надо делать из Ленина сверхчеловека. Иногда он был прав, но часто ошибался, ошибался очень сильно. В частности, именно в конце процитированного нами цюрихского доклада Владимир Ильич скажет наибольшую глупость за всю свою революционную карьеру:

«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».

Посмотрим на дату ленинского выступления — 9 (22) января 1917 г. До Февральской революции осталось чуть более месяца, до Октября — немногим более девяти. Ленин же не надеется до революции дожить. Вот вам и гениальное предвидение! Вот вам и «германский шпион», за пару месяцев до «пломбированного» вагона о светлом будущем даже и не подозревающий…

Однако с какими разведками сотрудничал Ленин (и сотрудничал ли вообще), мы поговорим в другой главе. Вернемся снова в заснеженную Москву. Конечно, их около 2 тыс., а не 8, как ляпнул сгоряча будущий вождь мирового пролетариата. Но ведь фактор внезапности и желание борьбы явно на стороне боевиков. И что мы видим? Никаких попыток захвата правительственных учреждений. Только стрельба, стрельба, отход, стрельба. Точно, как в процитированной нами выше «партизанской» инструкции. Так можно понести минимальные потери, но город-то так не захватить! А зачем тогда было восставать?