Читать книгу - "Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова - Александр Север"

В январе 1953 года положение Павла Анатольевича Судоплатова в органах госбезопасности было стабильным. Об этом, в частности, свидетельствует характеристика, подписанная секретарем парткома № 1 МГБ СССР Аставиным. Из нее мы можем узнать, что главный герой нашей книги:

«Грамотный и энергичный чекист-руководитель, способный организатор, требователен к себе и подчиненным. При проведении ответственных оперативных мероприятий принимает острые и продуманные решения и лично участвует в их осуществлении, проявляя при этом смелость, настойчивость и оперативность.

Уделяет большое внимание подбору, расстановке и воспитанию кадров. Следит за ростом молодых работников, как в политическом, так и в оперативном отношении, передает свой опыт и знания молодым чекистам, пользуется авторитетом среди коллектива. Морально устойчив, в быту скромен.

Принимает активное участие в партийной жизни, избран членом партбюро, выступает с докладами по политическим и служебным вопросам. Прислушивается к критическим замечаниям коммунистов и принимает меры к устранению недостатков.

Систематически повышает свою деловую квалификацию и идейно-теоретическую подготовку, в текущем году заканчивает вечернее отделение Военно-Юридической Академии Советской Армии»[281].

Ситуация кардинально изменилась в марте 1953 года, когда умер Иосиф Сталин. Его смерть главный герой нашей книги переживал очень тяжело. Во второй раз в жизни он рыдал. Впервые он плакал, когда умерла его мама.

В течение суток с момента смерти Иосифа Сталина МГБ и МВД были объединены под единым руководством Лаврентия Берии. Павел Анатольевич Судоплатов так вспоминал о тех днях:

«Весной 1953 года мое положение на службе было неопределенным. Заместитель Берии Богдан Кобулов хотел назначить меня начальником инспекции МВД, то есть курировать исполнение приказов и инструкций центрального аппарата всеми территориальными органами госбезопасности. Меня это не слишком устраивало, так как я должен был нести груз ответственности за всю машину министерства и заниматься разбором кадровых дел и конфликтных ситуаций на местах. Круглов, первый заместитель Берии, вместо этого предложил, чтобы Эйтингон и я, сохраняя свои должности в Бюро по разведке и диверсионной работе, были назначены заместителями начальника только что созданного управления идеологической контрразведки. (…) Я согласился, но так и не приступил к новой работе. Не прошло и недели, как Берия предложил мне заменить начальника Главного контрразведывательного управления Федотова. Однако на следующий день, когда мы с Федотовым пришли в кабинет Берии, Кобулов совершенно неожиданно предложил мне должность министра внутренних дел Украины, затем сказал, что, пожалуй, надо послать меня уполномоченным МВД по Германии, чтобы дать возможность пожить в более комфортных условиях. Зная Богдана Кобулова как большого мастера интриг, я ответил, что не могу принять эти предложения по причинам личного характера. (…) Берия согласился с тем, что я не могу уехать из Москвы. В течение недели я получил назначение на должность начальника нового 9-го отдела МВД с подчинением непосредственно министру»[282].

Так на базе Бюро № 1 был создан самостоятельный отдел, который должен был иметь в своем подчинении бригаду войск особого назначения для проведения диверсионных операций за рубежом. Начальник нового отдела Павел Анатольевич Судоплатов фактически стал заместителем начальника Главного разведывательного управления госбезопасности и получил возможность мобилизовать все силы и средства разведки на случай чрезвычайных ситуаций. Его заместителем был назначен Наум Исаакович Эйтингон.

Новое назначение обрадовало главного героя нашей книги. Ведь открывались новые перспективы большой и плодотворной работы на благо страны. После смерти Иосифа Сталина начался пересмотр главных задач в деятельности, которая непосредственно касалась 9-го отдела.

Павел Анатольевич Судоплатов писал:

«Берия приступил к осуществлению еще одной инициативы, на сей раз она касалась моего участка работы. На совещании начальников разведслужб Министерства обороны и МВД он резко критиковал Рясного, последнего начальника зарубежной разведки МГБ, выдвиженца Хрущева, за примитивные и малоэффективные методы: сталинские директивы об уничтожении престарелых деятелей эмиграции (Керенского) и второстепенных фигур, по его словам, не имели никакого практического смысла.

Берия сказал, что сейчас главной задачей является создание мощной базы для проведения разведывательных операций. В Германии для этого нужно использовать то, что осталось от прежней агентурной сети “Красной капеллы” в Гамбурге. В странах, граничащих с Соединенными Штатами Америки, надлежало усилить позиции нелегалов. Необходимо также, продолжал он, подготовить решение правительства, обязывающее МИД, Министерство внешней торговли, ТАСС и другие советские загранучреждения расширить поддержку операций советской разведки за рубежом. Он также отметил целесообразность существования двух параллельных разведслужб — в Министерстве внутренних дел и в Министерстве обороны. Первой предстояло собирать развединформацию обычного типа, а второй — проводить специальные операции в случае опасности развязывания войны. Его аргументы, в сущности, были повторением сталинских установок, с той только разницей, что отныне приостанавливались до особого распоряжения готовившиеся операции по диверсиям и ликвидации за рубежом неугодных правительству лиц»[283].

Между тем в Кремле обстановка становилась все более напряженной и острой. В высшем руководстве страны шла ожесточенная схватка за власть.

Начальник 9-го отдела Павел Анатольевич Судоплатов был увлечен новой работой и ни о чем не догадывался. Правда, кое-что он замечал. Однажды, докладывая Лаврентию Берии об отправке в Берлин Зои Ивановны Рыбкиной-Воскресенской со специальным заданием и делясь с ним своими планами восстановления в Германии наших агентурных связей военного времени, Павел Анатольевич Судоплатов обратил внимание, что Лаврентий Павлович слушает его невнимательно, явно озабоченный чем-то иным. Во время доклада Лаврентий Берия рассеяно глядел в потолок, играл авторучкой, рылся в бумагах и даже трубно сморкался в носовой платок, чего ранее за ним не наблюдалось. Странное поведение министра МВД удивило чекиста, но большого значения этому он не придал.