Читать книгу - "Чахотка. Другая история немецкого общества - Ульрике Мозер"

На людях ставили опыты и с туберкулезом. Врачи по-прежнему лихорадочно искали способы лечения и лекарства против этой болезни, обращаясь за поддержкой к политикам и партийным функционерам. Чахотка наносила колоссальный урон экономике и благосостоянию населения. В 1935 году президент Рейхскомитета по изучению туберкулеза Отто Вальтер заявил о 300–400 тысячах больных с «открытой формой» и минимум 1 миллионе «подверженных туберкулезу», то есть инфицированных с неактивной формой туберкулеза. Из-за нетрудоспособности, вызванной туберкулезом, в год выпадало 125 миллионов рабочих часов, ущерб национальной экономики составлял около 175 миллионов рейхсмарок в год^[893].

Диагностика туберкулеза значительно продвинулась вперед благодаря массовым медицинским обследованиям и рентгенографии, но терапия осталась примерно на прежнем месте. Режим требовал от науки решения — иммунизации, вакцинации, лекарства. Чтобы добиться хоть какого-то прогресса, стали ставить опыты на людях — на пациентах больниц, в том числе детских, на душевнобольных и инвалидах. В педиатрических отделениях для детей-инвалидов процветала детская эвтаназия и эксперименты на детях.

Педиатр Георг Бессау, исследователь туберкулеза и главный врач клиники «Шарите» в Берлине, в детском отделении на севере столицы проводил эксперименты по иммунизации от туберкулеза^[894]. В 1942–1943 годах там ввели неизвестный препарат минимум 19 сиротам в возрасте от 2 до 14 лет. Не менее 9 из этих детей умерли спустя несколько месяцев от последствий укола. Точное число жертв эксперимента неизвестно^[895]. Сохранившиеся истории болезни свидетельствуют о неописуемых страданиях подопытных детей.

Ученик Бессау Георг Хензель, главврач детской лечебницы в Миттельберге (Бавария), также проводил эксперименты с туберкулезом. Двумя первыми подопытными стали два младенца-инвалида. В своей докторской диссертации в 1940 году Хензель писал: «Поскольку этот вид вакцинации открывает человечеству новые горизонты в науке, представляется естественным выбор для исследований грудных младенцев с тяжелыми телесным и ментальными пороками развития. Сохранять им жизнь — бессмысленно для нации»^[896].

В 1942 году при посредничестве баварского министерства внутренних дел Хензель продолжил испытание своих инъекции в другой детской лечебнице. Известны 13 таких случаев^[897]. Некоторые из «вакцинированных», как Хензель называл подопытных детей, были обозначены в больничных актах как «бесполезные существа»^[898]. После уколов дети тяжко болели, страдали от высокой температуры, у них воспалялись и нагнаивались железы, образовывались абсцессы, дети умирали в муках. Анатомические препараты из их тел — мозг, сердце, селезенка, печень, кишечник, лимфатические узлы — использовались для дальнейших исследований.

Доклады врачей в органы здравоохранения документировали не только страдания детей. Эти документы свидетельствуют также о том, как бесстыдно и цинично лгали родителям, которые верили, будто об их детях заботятся и если они умирают, то естественной смертью. Так, родители маленького Вальтера благодарят врачей за «душевную теплую заботу о бедняжке» и к «глубокой благодарности хотели бы присовокупить небольшое денежное вознаграждение»^[899]. Хензель опубликовал результаты своих опытов в уважаемом научном журнале вместе с двумя фотографиями двух истощенных детей. Эта публикация никого не смутила^[900].

Доцент Венской университетской детской клиники Эльмар Тюрк с 1941 года испытывал на детях-инвалидах противотуберкулезные препараты. Тюрк инфицировал туберкулезной бациллой детей, которым до того вводили его экспериментальное лекарство, и детей, которым препарат не вводили. После наблюдения детей переводили в детскую клинику нервных болезней «Шпигельгрунд», где с июля 1940 года работал центр эвтаназии детей-инвалидов. Здесь подопытных детей ждал последний этап эксперимента — аутопсия (посмертное вскрытие).

Трехлетний Адольф с диагнозом «водянка головного мозга» (гидроцефалия) был одним из «подопытных», инфицированных вирулентной бациллой туберкулеза и направленных на гистологию. Он умер, как и было запланировано, 18 июня 1943 года, якобы по естественным причинам — от «воспаления легких»^[901],[902]. Трехлетняя Вальтрауде, описанная в больничном акте как спокойный и дружелюбный ребенок, умерла якобы от «острого гастроэнтерита», но результаты вскрытия дали совсем другие сведения о причине смерти^[903].