Читать книгу - "Убийство Берии, или Фальшивые допросы Лаврентия Павловича - Борис Соколов"

Что же касается содержащегося в приговоре утверждения о причастности Берии и его соратников к пыткам и репрессиям ни в чем не повинных людей, то этот тезис во времена Хрущева станет основным в пропаганде, призванной снять ответственность за репрессии с коммунистической партии на руководителей карательных органов.

Что же на самом деле произошло тогда, весной и летом 53-го? Один из сталинских наследников попытался изменить природу Советского государства, сделать его немного более цивилизованным, отказаться от практики массовых репрессий, предоставить больше прав национальным окраинам и постепенно привести страну к рыночной экономике. Трудно сказать, предполагал ли Берия со временем ввести демократию или собирался идти по тому пути, который несколько десятилетий спустя назвали китайским. Он подразумевает движение к рыночной экономике при сохранении однопартийной системы. Никакого развернутого плана реформ Берия нам не оставил, что, кстати, совсем не означает, что такого плана у него в действительности не было. Но Лаврентия Павловича погубило то, что он слишком резво взялся за дело, и товарищи по Президиуму ЦК КПСС обоснованно заподозрили его в намерениях подорвать существующую советско-партийную систему власти и реставрировать в стране капитализм. Самое интересное, что, хотя объективное значение затеваемых Берией реформ сводилось именно к реставрации капитализма, сам Лаврентий Павлович, как и много лет спустя Михаил Горбачев, похоже, этого не осознавал и искренне верил, что можно будет безбедно существовать в обновленном Союзе, где у республик будет больше прав, а всевластие партийной бюрократии будет ограничено. Берия был хорошим администратором, но плохим политиком. Его административные способности вынуждены были признавать даже его враги. Так, Молотов, нисколько не сочувствовавший Берии, на июльском пленуме 1953 года вынужден был признать: «Он выполнял большую работу, он талантливо работал в организации ряда хозяйственных мероприятий, но послушайте, мы ведь используем и вредителей, заставляем и их работать, когда это нужно, мы из бывших вредителей делаем людей, которые приносят пользу, когда они видят, что невозможно идти по прежнему пути».

После падения Берии было предрешено и падение Маленкова. Георгий Максимилианович лишился в лице Лаврентия Павловича не только опоры в карательных органах, но и, что еще важнее, политического стратега. Пусть Берия предлагал политику, которая в итоге вызвала отторжение у подавляющего большинства членов Президиума ЦК. Но без него Маленков вообще оказался не в состоянии предложить коллегам по высшему партийному органу хоть какую-то внятную политику и вчистую проиграл Хрущеву борьбу за власть. В итоге десталинизацию и публичное осуждение массовых репрессий довелось осуществить Никите Сергеевичу, по пролитию невинной крови ничуть не уступавшему Лаврентию Павловичу. Но Хрущев постарался провести десталинизацию так, чтобы вывести из-под удара систему, свалив всю вину за репрессии на Сталина и руководство карательных органов, но постаравшись не затрагивать основу созданной при Сталине системы партийно-государственного управления (хотя в частностях он и пытался ее модернизировать, но больших успехов здесь не достиг). Поэтому и сумел остаться у власти после XX съезда партии еще восемь с половиной лет…

И последнее. В нашей книге, я надеюсь, приведено достаточно доказательств, чтобы читатель поверил, что Берию убили без суда в считаные недели после ареста. Думаю, что этот факт сознают и российские власти. Но они не спешат отменить приговор Специального Судебного Присутствия в отношении Берии по причине того, что он к моменту вынесения приговора давно уже был мертв. И причина здесь – не только в нежелании вернуть наследникам Берии незаконно конфискованное имущество. Куда важнее, думается, опасение того, что подобное решение будет воспринято в обществе как реабилитация Берии. Но ведь на самом деле ни о какой реабилитации Берии говорить не придется, если будет установлено, что при жизни в отношении него вообще не было вынесено законного судебного приговора. И убийц его, Батицкого и прочих, наказывать все равно не придется, как из-за истечения срока давности, так и по причине их смерти. В моральном же плане Берия, разумеется, реабилитации не подлежит. И его преступления доказаны, если не юристами, то историками. И в истории Лаврентий Павлович навсегда останется фигурой двойственной. С одной стороны – глава одного из самых крупных и успешных проектов в советской истории по созданию ядерного и термоядерного оружия и смелый реформатор, с другой стороны – кровавый палач, по приказу Сталина загубивший десятки тысяч невинных людей. Глупо выделять в Берии только светлую, или, наоборот, только темную сторону. Они существовали в тесном единстве. И воспринимать Лаврентия Павловича надо именно в этой его двойственности – как талантливого администратора и выдающегося палача.