Читать книгу - "Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев"

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Когда этого требовали обстоятельства, я ясно говорил подчиненным мне лицам, что не соглашусь ни на малейшее ограничение моей личной власти и ответственности. Я твердо решил не отступать ни перед кем, взяв на себя главную и личную ответственность».

Отлично разбираясь в механизме и возможностях принципа соответствия, Черчилль использовал его не только в эффективном делегировании, но и для получения большей власти.

24 апреля 1940 года британский политик, возглавлявший в тот момент Адмиралтейство, обратился к премьер-министру Невиллу Чемберлену с предложением передать ему больше полномочий для успешного завершения военной операции по захвату норвежских портов. Было составлено письмо, в котором Черчилль, намекая на принцип соответствия, предложил назначить его на пост заместителя премьер-министра:

«Мой дорогой Невилл, я думаю, что Вы должны знать — я не могу принять от Вас ответственность без соответствующих полномочий. В сложившейся ситуации никто не имеет полномочий. В планировании участвуют шесть начальников штабов, три министра, два главнокомандующих и генерал Исмей. Причем все они имеют право голоса, но никто, кроме Вас, не отвечает за разработку и управление военной политикой. Если Вы чувствуете, что способны нести эту ношу, тогда Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку как первого лорда Адмиралтейства. Если же Вы чувствуете, что эта ноша слишком тяжела, принимая во внимание все Ваши остальные обязанности, Вы можете делегировать полномочия заместителю, который будет отвечать за претворение Ваших военных решений в жизнь»^[463].

Черчилль не успеет отправить это письмо. Он долго его редактировал, переписывая отдельные фразы, пока ему не пришло сообщение от самого Чемберлена. Премьер написал, что, «проанализировав скандинавскую операцию и то неудовлетворительное состояние, в котором она находится», он решил пригласить Черчилля к себе на Даунинг-стрит для обсуждений^[464].

О чем беседовали два крупнейших британских политика и что на самом деле замыслил Черчилль, можно узнать из дневника Джона Колвилла, в то время личного секретаря Невилла Чемберлена. Поздним вечером 25 апреля Колвилл записал:

«Проблемы с Уинстоном, который требует назначить его председателем комитета начальников штабов. Это не только досадит другим министрам, но и, возможно, приведет к хаосу среди начальников штабов и других специалистов в области планирования. Его многословие и неугомонность сведет на нет любое планирование, и все закончится перебранками. Но если премьер-министр откажется удовлетворить его просьбу, Уинстон угрожает пойти в палату общин и открыто заявить, что он не может нести ответственность за то, что происходит. Допустить подобное в военное время означает самый настоящий политический кризис. С другой стороны, если премьер-министр уступит, Уинстон добьется своего при помощи шантажа и, возможно, будет придерживаться этой же тактики и в будущем. Сейчас Уинстон сохраняет по отношению к премьер-министру лояльность (они действительно очень хорошо ладят), единственное только, он не перестает жаловаться на начальников штабов и на „специалистов объединенного планирования“, которые, по его мнению, безнадежно запутались»^[465].

В условиях военного и политического кризиса, когда правительству Чемберлена оставалось существовать всего две недели, Черчилль затеял сложнейшую и очень опасную игру с продвижением себя на политический олимп.

После продолжительных и, по всей видимости, мучительных размышлений Чемберлен решил удовлетворить просьбу военно-морского министра. 1 мая он назначил Черчилля ответственным от имени Военного координационного комитета «отдавать распоряжения и осуществлять управление» комитетом начальников штабов. С этой целью Черчилль мог «собирать комитет для проведения личных обсуждений в любое время, когда сочтет это необходимым». В свою очередь начальники штабов должны были разработать планы для «достижения любых целей, указанных им первым лордом Адмиралтейства»^[466]. Также был создан новый орган — Центральный штаб во главе с генерал-майором Гастингсом Исмеем, который должен был облегчить взаимодействие между Черчиллем и комитетом начальников штабов.

В результате этих изменений Черчилль фактически стал заместителем премьер-министра, а после вынесения Невиллу Чемберлену вотума недоверия возглавил военный кабинет. Используя все тот же принцип соответствия, 22 мая 1940 года Черчилль убедил палату общин передать вновь сформированному коалиционному правительству особые полномочия. Как отметил в своем дневнике Джон Колвилл: «Отныне права отдельных людей и целых общественных институтов не должны мешать интересам государственной безопасности. В случае вторжения противника или еще каких-либо экстремальных событий здания должны быть разрушены, чтобы воспрепятствовать свободному продвижению вражеских танков, должна быть введена обязательная трудовая повинность, а промышленные заводы и фабрики конфискованы. Сейчас, как и всегда, salus populi suprema lex^[467], и в тоталитарной войне даже демократия должна отказаться от своих свобод»^[468].

В те напряженные майские дни Черчилль сосредоточил в военном кабинете такую власть, какую не имело ни одно правительство за всю историю Соединенного Королевства. Только с такими полномочиями он посчитал, что сможет взвалить на свои уже немолодые^[469] плечи гигантский груз ответственности и взяться за спасение своей страны.