Читать книгу - "Шпионаж и политика. Тайная хрестоматия - Геннадий Соколов"

Для этого в 1968 году Роберт Максвелл публично, через свою медиа-империю, охватившую к тому времени своими щупальцами более 100 стран мира, заявил, что полностью поддерживает ввод советских войск в Чехословакию. Он утверждал, что это необходимо для сохранения мира и безопасности в Европе. Это заявление стало информационной бомбой. Максвелл к тому времени уже стал депутатом британского парламента от правящего лейбористской партией премьера Гарольда Вильсона.

В гостях у Брежнева

Советское вторжение в Чехословакию тогда осудил практически весь мир. Не все страны даже социалистического лагеря выступили в его поддержку. А тут крупнейший западный медиа-магнат выступил вдруг в поддержку Москвы. Сенсация!

Такой демарш стоил Максвеллу утраты части своей политической репутации на Западе, но сделал его другом СССР. Причем надолго — на 23 года, вплоть до самой его смерти. Леонид Брежнев немедленно пригласил Максвелла к себе на аудиенцию. Говорили тет-а-тет по-русски, без переводчика и протокола, о чем душе было угодно. Так завязалась прочная дружба «капитана Боба» с Кремлем.

Максвелл пришелся по душе Леониду Ильичу. Их многое сближало: военное прошлое (оба воевали во Второй мировой), любовь к технике (особенно автомобилям и яхтам), страсть к традиционным мужским забавам (оба питали слабость к женскому полу, охоте, выпивке и курению).

Словом, Максвелл быстро и без труда нашел свои подходы к Брежневу и стал его доверенным другом. Их встречи стали регулярными, беседы откровенными. Отчеты о них ожидались аналитиками западных разведок с особым нетерпением. «Капитан Боб» получал всё новые задания для дальнейших встреч и бесед с Брежневым. А «Максвелл Коммюникейшнз» — новые возможности для расширения своего бизнеса по всему миру.

ЦРУ и МИ-6 добились поставленной цели. Их человек стал вхож в высшие кремлевские кабинеты. И даже кабинеты руководителей КГБ. Лубянка не могла оставить без благосклонного внимания нового друга Леонида Ильича. Не осталась в стороне от тандема Брежнев — Максвелл и Старая площадь.

Начальство из центрального партийного аппарата также вписалось в круг партнеров корпорации Максвелла. Он немедленно стал интересен и чинам из международного отдела, и из вездесущего агитпропа. Многим власть имущим партийцам сотрудничество с медиа-олигархом сулило солидные дивиденды. Наживка западных разведок была с аппетитом проглочена.

И началась череда печатных изданий трудов «дорогого Леонида Ильича» по всему белу свету. Очевидно, что к прибыльному издательскому бизнесу это не имело никакого отношения. А вот к операции внедрения — самое непосредственное. Брежнев был честолюбив, обожал лесть и похвалу в свой адрес, награды любого свойства, громкие дифирамбы на свои, написанные другими авторами, книги.

Владимир Александрович Крючков (1924–2007)

После смерти Брежнева Максвелл так и остался для Кремля важнейшим пропагандистом советской власти за рубежом. Агитпроп ЦК КПСС, конечно же, щедро оплачивал эти услуги из государственной казны. Но не без выгоды для кремлевской верхушки. Шло активное обратное движение «зеленых». Благодарный издатель не забывал и о своих кремлевских «авторах».

А как к операции внедрения Максвелла отнеслись наши спецслужбы? Поначалу без особого на то интереса, но с опаской. Так, во всяком случае, высказывался на этот счет начальник британского направления в 3 отделе ПГУ (первого главного управления КГБ СССР, то есть внешней разведки) полковник Михаил Любимов. По его мнению, Максвелл вышел в Москве на недоступный для Лубянки уровень — он контактировал с верхушкой номенклатуры, которую чекисты трогать не могли. Так продолжалось довольно долго. «Капитан Боб» отметился после смерти Брежнева развитием контактов с его непродолжительными преемниками — Андроповым и Черненко. И только в разгар горбачевской перестройки руководство КГБ изменило свой подход к Максвеллу.