Читать книгу - "Екатерина Великая - Николай Павленко"

Отчасти грамота дворянству являлась сводом ранее опубликованных указов с перечнем дворянских привилегий: она включала в себя основные положения Манифеста о вольности дворянства 1762 года, Учреждений о губернии 1775 года, Манифеста 1782 года, предоставлявшего дворянам право собственности не только на поверхность земли, но и на ее недра, а также воды и леса. Грамота подтверждала освобождение дворян от службы, право свободного выезда за границу, право неограниченного распоряжения собственностью, право занимать различные должности в уездной администрации, подтверждала право иметь Дворянскую опеку, право владеть домами в городах и др.

К новшествам Жалованной грамоты дворянству относилось само наименование привилегированного сословия. Отныне оно стало называться не «дворянством», а «благородным дворянством». В преамбуле к грамоте, перечислявшей заслуги дворянства, на первый план вынесено его «послушание», хотя не забыты и такие его важные свойства, как храбрость, верность, доблесть, давшие основание предоставить ему «твердые и прочные установления ко умножению благополучия и порядка на будущие времена».

Едва ли не самым важным новшеством Грамоты, составившим веху в консолидации дворянства, являлось предоставление ему права один раз в три года собираться на губернские съезды. Дворяне избирали из своей среды губернского предводителя дворянства и прочих должностных лиц. Губернским собраниям разрешалось подавать прошения на имя наместника, Сената и императрицы. Дворянскому обществу предоставлялась дисциплинарная власть над своими членами: оно могло исключить из своей среды лиц, опороченных судом или дискредитировавших себя в личной жизни. Только суд мог лишить дворянина дворянского достоинства, чести, жизни, имения. Решения суда о лишении жизни должно быть подтверждено Сенатом и конфирмовано императрицей.

Новшеством являлось и освобождение дворян от истязаний — «телесное наказание да не коснется благородного». От телесных наказаний освобождались и дворяне, служившие рядовыми в армии: нарушители устава из рядовых приравнивались к офицерским чинам. Стоит ли доказывать, сколь велико было значение этого пункта Грамоты в преодолении дворянином холопьей психологии и воспитании личного достоинства.

К новшествам относится и составление в каждом наместничестве Дворянской родословной книги, предусматривавшей все основания для получения дворянского звания, начиная от дворян, получивших его шпагой и пером, и кончая «отличенными родами», носившими княжеские и графские титулы, а также дворянами, чьи роды имели более чем столетнюю давность.

Введение дворянских родословных книг являлось завуалированной формой чистки дворянских фамилий — каждого дворянина Грамота обязывала представить доказательство принадлежности к дворянскому роду. Доказательств было великое множество, и это обстоятельство предоставляло простор для фальсификаций и получения дополнительных доходов канцелярской мелкотой, которой ничего не стоило сочинить за мзду пышное родословное древо.

Доказательством дворянского происхождения были не только соответствующие дипломы и грамоты, указы на пожалования вотчинами и поместьями, документы, свидетельствующие о том, что отцы и деды несли дворянские службы, но и такие сомнительные источники, как указы с упоминанием фамилий в списках дворян или представление документов о владении деревнями дедом или отцом. Таким образом, Екатерина не встала на путь удовлетворения требований аристократической части дворянства, устами князя М. М. Щербатова домогавшейся отмены Табели о рангах и исключения из числа дворян лиц, получивших это звание на ее основании^[176].

Грамота на права и выгоды городам Российской империи, хотя по объему почти в два раза превышала размеры Грамоты дворянству, но не предоставляла городскому населению «вольности и преимущества», которыми будут пользоваться дворяне.

Обращают внимание принципиальные различия в самом названии актов. Грамота дворянам предоставляла права и привилегии лицам, в то время как рассматриваемая Грамота имела в виду не горожан, а города, то есть населенные пункты. Объяснялось это прежде всего разнородным в социальном отношении составом городского населения. Именно поэтому Грамота городам в отличие от грамоты дворянам мотивирует ее обнародование не личными качествами горожан, а выгодами, «от устроения городов происходящими». Правители прославили свои имена «созиданием городов, умножением их числа, дая в них безопасное пристанище торгу и рукоделиям».

Городу, а не его населению, разрешалось иметь мучные и пильные мельницы, содержать харчевни и трактиры, иметь клейменые весы, проводить в году одну или две ярмарки и т. д.

Лишь последующие разделы Грамоты городам имеют в виду интересы городских обывателей. В некоторых случаях они определены предшествующим законодательством. К ним относятся освобождение верхушки купечества от подушной подати и замена ее подоходным налогом, замена рекрутской повинности денежным взносом, наконец, участие в городском самоуправлении, предусмотренном указом 1775 года. Иногда, правда нечасто, права городских обывателей совпадали с правами дворян. Как и дворянам, «градскому обществу» разрешалось представлять губернатору прошения о своих общественных нуждах, иметь дом для собрания общества; мещанин, как и дворянин, передает свое звание по наследству, он волен распоряжаться своим имуществом. «Мещанин без суда да не лишится доброго имени, или жизни, или имения». Как и дворянин, он лишался доброго имени за совершение тех же самых семи преступлений (измена, разбой, воровство, нарушение клятвы и др.).

В каждом городе должна вестись городовая обывательская книга — новшество, согласно которому главным критерием принадлежности к одному из шести разрядов являлось имущественное положение горожанина. В книгу вносились «имя и прозвище всякого гражданина, в том доме или строение, или землю имеющего». Они составляли самую многочисленную часть городских обывателей и назывались мещанами.

Привилегированную группу горожан составляли так называемые именитые граждане, к которым относились купцы, располагавшие капиталом свыше 50 тысяч рублей, богатые банкиры (не менее 100 тысяч рублей), а также городская интеллигенция: архитекторы, живописцы, композиторы, ученые. Именитые граждане освобождались от телесных наказаний, представители третьего поколения именитых граждан могли возбудить ходатайство о присвоении дворянства. К другой привилегированной группе относилось гильдейское купечество. Купцы первых двух гильдий (капитал от 5 до 50 тысяч рублей) освобождались от телесных наказаний, а также казенных служб (продажа вина, соли). Посадских, то есть горожан, не владевших недвижимостью, не заносили в городовую обывательскую книгу.

В Уложенной комиссии 1767–1768 годов депутаты от городов добивались права носить шпагу, то есть дворянской привилегии. Грамота городам отказала в этом купечеству, но все же ввела градацию в средствах передвижения, дававшую возможность по этому признаку определить принадлежность купца к той или иной гильдии: купцу первой гильдии разрешалось ездить в карете, запряженной парой лошадей, купец второй гильдии тоже довольствовался парой, но запряженной в коляску; в коляске с одной лошадью восседал купец третьей гильдии.