Читать книгу - "Тайны политических убийств - Виктор Кожемяко"

Процитирую высказывание одного из авторитетных и, можно сказать, независимых специалистов — Александра Савелова, штурмана-инструктора с большим летным стажем:

— Десятки крупных аэропортов мира находятся в черте города, и никому не приходит в голову их переносить. Короткая полоса в Иркутске? Не такая она уж и короткая. Кстати, многие газеты ошиблись, написав, что длина ВПП в Иркутске 2700 метров, она — 3100 метров. И это далеко не маленькая полоса. Немногие аэродромы мира могут похвастаться такой полосой… Я бы винил не взлетно-посадочные полосы, а руководителей авиакомпаний и авиачиновников, которые с дурным упорством тащат бэушные западные самолеты в нашу страну — устаревшие морально и устаревшие физически.

Специально выделяю эти слова, поскольку та же самая мысль прозвучала в связи с иркутской катастрофой и в комментариях других специалистов, вызывающих наибольшее доверие.

Правда, «дурное упорство», как выразился Александр Савелов, со стороны упомянутых им руководителей частных авиакомпаний — вовсе не какая-то бессмысленная глупость, а действие абсолютно сознательное и вполне объяснимое.

Им это выгодно — вот в чем секрет! Да хотя какой секрет, если тут все очевидно. Даже по телевизору показали — на картинке, на диаграмме: «бывший в употреблении», а точнее говоря, основательно изношенный западный самолет покупается частной российской компанией по цене в два раза дешевле, чем новый! Да еще 7 процентов из этого получает организатор сделки — тоже хорошо.

Им хорошо! Но не нам — не тем, кому на этих самолетах, которые по существу давно должны быть списаны, приходится с риском для жизни летать. Аэробус А-310, совершавший тот трагический рейс по маршруту Москва — Иркутск, был сдан в экплуатацию еще в 1987 году.

На Западе норма его использования — десять лет, и там он свое отлетал.

А вот в России, куда его взяли в аренду «по дешевке», летал после этого уже девятый год!

При капитализме, мы теперь достаточно убедились, в полном смысле все на продажу. Вот и соревновались газеты и телевидение, обсуждая тему «компенсаций» семьям погибших, в муссировании вопроса: сколько стоит человеческая жизнь? Да ведь она бесценна!

И самое главное: когда же с этим будет покончено?

Можно поставить вопрос и по-другому, учитывая, что наша собственная авиапромышленность за годы «реформ» почти угроблена: когда в России появятся хорошие самолеты?

Но уже упомянутый министр транспорта России И. Левитин довольно спокойно отвечает, что «данный вопрос не имеет ответа».

Почему? Оказывается, министр не знает, когда будут найдены средства для развития отечественного самолетостроения. А пока, говорит, «необходимо отменить все пошлины на ввозимые новые самолеты, чтобы прекратить поступление в Россию машин, много лет бывших в употреблении».

И одновременно, добавим мы, — поставить крест на отечественном авиапроме…

* * *

Наша советская авиация была одной из самых надежных и безопасных в мире. Сегодня даже не приводится официальных данных для сравнения, насколько возросло у нас число авиакрушений за последние годы по сравнению с временем советским. Но и без таких данных всем ясно, что количество авиакатастроф увеличилось просто-таки катастрофически. И это стало одним из жутких признаков времени!

В предисловии к недавно вышедшей книге бесед со мной, озаглавленной «Последний срок: диалоги о России», Валентин Распутин написал, характеризуя минувшие десять лет: «В это десятилетие на земле и под землей пылали пожары, большие реки и малые ручьи с небывалым бешенством выбрасывались из берегов и шли на приступ человеческих поселений на севере и юге, на западе и востоке, урожаи сменялись недородом, каленые зимы вползали в неотапливаемые квартиры, падали самолеты…»

Это опять я выделил последние слова. Но у него, у Валентина Григорьевича, так оно и есть — под конец, как заключительный аккорд печального списка бед и с многоточием. А ведь не мог же он знать тогда, когда писал, что по нему это ударит: «падали самолеты…»

На семидесятом, юбилейном, году жизни одного из самых добрых и сердечных русских писателей — такой удар. За что?

И за что такое горе еще 124 семьям России?

Поклонимся памяти всех невинно убиенных. Склоним головы перед светлой памятью Маши — талантливого музыканта и музыковеда Марии Валентиновны Распутиной.