Читать книгу - "20 лет дипломатической борьбы - Женевьева Табуи"

* * *

Начинается политика выжидания. Пресса проповедует ее открыто. Какая партия захочет заявить о своей готовности пойти на риск войны за три недели до выборов?

* * *

В 6 часов вечера на Кэ д’Орсэ открывается второе заседание Совета министров.

«Какая бы то ни было операция может быть осуществлена только в рамках тотальных мероприятий по усиленной обороне на широком фронте», – заявляет начальник генерального штаба генерал Гамелен.

Но начальники генеральных штабов военно-морских и военно-воздушных сил отвечают на это:

«Что касается нас, мы считаем: для того чтобы действовать, необходима всеобщая мобилизация».

По окончании этого заседания Фланден заявляет представителям печати: «Франция приняла решение ничего не предпринимать без Англии и поставить вопрос о реоккупации Рейнской области перед Советом Лиги Наций».

* * *

Вечером Гитлер, пославший в Париж Вилли Шлейера, «руководителя партийной группы национал-социалистов, проживающих во Франции», приказал парижскому Коричневому дому (посольство Германии. – Примеч. ред.) отметить память погибших героев.

– Германия, – восклицает Шлейер, – не оплакивает тех, кто пал, ибо они погибли во имя того, чтобы могла жить Германия, и сегодняшняя молодежь так же полна решимости двигаться вперед, как и молодежь 1914 года!

* * *

На другой день, в воскресенье 8 марта, утром, в Елисейском дворце снова заседает Совет министров.

– Если вы издадите декрет о мобилизации, вы нанесете ущерб моральному состоянию армии, ибо вы хорошо знаете, что вы ничего не предпримете, – говорит военный министр генерал Морэн, намекая на выступления в пользу политики выжидания участников Локарнских соглашений, а затем и Совета Лиги Наций.

Но Фланден, Бонкур и Мандель добиваются полномочий Совета министров на то, чтобы на конференции участников Локарнских соглашений предложить:

«Немедленные военные действия, всю ответственность за которые Франция согласилась бы взять на себя».

* * *

Утром 10 марта генерал Гамелен, присутствующий на докладе генерального штаба сухопутных войск, замечает: «В особенности не следует поступать таким образом, чтобы могли утверждать, будто армия не пожелала выступить». И он посылает на Кэ д’Орсэ свой план действий, который предусматривает условие, что: «Эта операция может начаться только через шесть дней, когда я буду располагать силами, которые предоставит в мое распоряжение первый эшелон прикрытия».

Во второй половине дня, в то время как на Кэ д’Орсэ происходит заседание участников Локарнских соглашений, Альбер Сарро заявляет с трибуны палаты депутатов:

«Мы не желаем допустить, чтобы Страсбург оказался под огнем немецких пушек. Франция ставит вопрос о действенности заключенных договоров, о всеобщих гарантиях, предоставляемых пактом Лиги Наций его участникам, и о верности государств, присоединившихся к этому пакту, своим обязательствам».

В кулуарах националисты только и думают о том, чтобы использовать происходящие события против франко-русского пакта.

* * *

А в это время продолжается совещание стран – участниц Локарнских соглашений.

Фланден в который уже раз повторяет:

«Если участники Локарнских соглашений, констатируя нарушение Германией Локарнского договора, уполномочат Францию принять меры военного порядка, прибегнуть к которым решил вчера французский Совет министров, то международная обстановка может быть немедленно улучшена».

Но все представители стран – участниц Локарнских соглашений один за другим заявляют:

«Ввиду серьезности положения мы просим разрешения проконсультироваться со своими правительствами».

Но еще до того как в Париже были получены ответы, драма, начавшаяся 7 марта, была уже сыграна!

* * *

Несколько часов спустя Энтони Иден сообщает Фландену:

«Обсудив вопрос, английское правительство выдвигает требование предварительного созыва Совета Лиги Наций, который по условиям Локарнского пакта один только и правомочен решать вопрос о каком-либо нарушении Устава тем или иным из его участников».

Фланден соглашается.

– Хорошо, но не в Женеве, – обусловливает он, – а в Лондоне.

Крайне обеспокоенный, генеральный секретарь Кэ д’Орсэ Алексис Леже говорит Фландену:

– Помните, что на заседании Совета Лиги Наций в Лондоне 19 марта вы будете находиться в весьма выгодном положении. У вас будет возможность заставить Англию или уважать свои обязательства по Локарнскому пакту, или подписать с вами военный союз.

Французское общественное мнение делится на глубоко враждебные друг другу течения.

С большой горечью Эррио констатирует:

«Франция даже не хочет больше брать на себя ответственность, заняв позицию, которая была бы связана с риском войны!»

В светских салонах повторяют, что унижение Франции перед Германией предпочтительнее, чем военная акция, которая была бы чревата рискованными последствиями.

Банкиры и дельцы хором поддакивают.

«Наконец-то, – восклицают они, – правительство, кажется, намерено действовать подобающим образом. Не следует оказывать сопротивление Гитлеру».

В дело вмешиваются карикатуристы. В «Гренгуар» художник Поль Ириб изображает улыбающуюся Марианну, которая хлопает по плечу отчаявшегося Фландена и говорит ему: «Нет, нет, Фланден, обойдемся и без палки, и без браунинга!»

Впервые возникают споры внутри семей, члены которых начинают вдруг замечать, что у них уже нет больше обоюдного согласия в отношении смысла, придаваемого ими словам «родина», «честь», «мораль» и даже «свобода».

Вечером 10 марта Альбер Сарро пригласил на свою личную квартиру трех министров национальной обороны – Морэна, Деа и Пьетри, а также начальников генеральных штабов сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил – адмирала Дарлана и генералов Пюйо и Гамелена. Последний зачитывает записку, которую его просили составить. Записка начинается следующей фразой: «Совершенно очевидно, что какая-либо операция может быть предпринята только в рамках Лиги Наций и совместно с ее представителями или по крайней мере совместно с «гарантами» Локарнского пакта таким образом, чтобы эта операция не носила характера агрессии с нашей стороны».

(Поставить вопрос таким образом значило сделать практически невозможной какую-либо акцию. И впоследствии единственно в чем все сорок миллионов французов будут проявлять почти полное единодушие, так это в том, что они будут жалеть, что Франция не воспользовалась в то время правом немедленного вооруженного вмешательства, которым она располагала в силу Версальского договора.)

Покорившись судьбе, Фланден констатирует:

«Никогда еще французское общественное мнение не переживало подобного раскола в такой критический момент. Правительство лишено возможности действовать, а согласие между моими сотрудниками и мною самим не является таким, какое необходимо было бы иметь при столь серьезных обстоятельствах».