Читать книгу - "Наследница Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель"

По глазам Альфреда он понял, что у того в голове возникли похожие мысли. Как только улеглась паника после смерти короля и кровавой бани, в которую превратилась битва при Лютцене, из смоландского полка отобрали наугад шестерых человек, которые должны были пройти наказание шпицрутенами за смерть Густава-Адольфа. К этому моменту большинство смоландцев еще верило, что поспешные, неуклюже сформулированные сообщения полководцев – мол, хотя король и ранен, но сейчас находится в добром здравии и горит желанием смести императорскую чуму с лица континента – соответствуют истине. Никто и представить себе не мог, что «северный лев», как называли их короля, Густав-Адольф Шведский, может быть мертв, и еще меньше, что в этом обвинят смоландский полк. Самуэль был убежден, что шестеро выбранных наугад кавалеристов, совершенно сбитых с толку и нерешительно идущих дорогой смерти, ощущают не столько боль от ударов и уколов, сколько растерянность из-за того, что это происходит именно с ними. Как бы там ни было, после того как был наказан четвертый человек, в лагерь прибыла карета вдовствующей королевы Марии Эленоры Бранденбургской. Комендант сразу же прервал экзекуцию и со смущенным видом направился к великолепному экипажу. После короткой беседы он возвратился и приказал продолжать действо. Двое последних человек были умерщвлены своими же бывшими товарищами; когда избитые окровавленные тела подвесили за шеи на ветвях ближайшего дерева, карета молча развернулась и укатила прочь.

Нет, если неизвестная женщина привезла приказ из королевского дома, то их конец просто отсрочили.

Дверь распахнулась, и внутрь, громыхая сапогами, влетел комендант. Смоландцы вздрогнули и отшатнулись.

– Всем вста-а-ать! – заорал комендант.

Десяток пар глаз повернулись к Самуэлю. Тот знал, что побледнел как полотно, и знал, что именно сейчас ни в коем случае не должен показывать слабость. Он кивнул Альфреду Альфредссону, который еще никогда его не подводил. Голос бывшего вахмистра был абсолютно бесстрастен, когда он пролаял:

– Всем стройся!

Комендант набросился на Альфреда.

– Что ты себе позволяешь, скотина! Команды здесь отдаю я!

И он поднял палку. Самуэль вмешался, и гнев коменданта сразу обратился против него.

– Ты думаешь, я постесняюсь хорошенько врезать тебе только потому, что когда-то ты был офицером?

– Нет, – ответил Самуэль, – мы уже слишком хорошо успели тебя изучить.

Смоландцы выстроились в шеренгу. Один из них, взявший на себя роль капрала, крикнул:

– Эскадрон готов, вахмистр!

Комендант яростно заскрежетал зубами. Самуэль заставил себя улыбнуться.

– Ладно уж, – процедил комендант. – Похоже, они тебя слушаются.

– А у тебя сегодня настроение куда лучше, чем обычно, – заметил Альфред по-шведски.

– Что он сказал? – гаркнул комендант.

– Он просто отчитался, только и всего.

Комендант ударил Альфреда по плечу и толкнул его к остальным.

– Становись рядом с ними! Чего копаешься?

Самуэль приготовился следовать за Альфредом, но комендант ударил его палкой в живот. Он почувствовал на себе еще более панические взгляды своих людей, которых таким образом отделили от него. Когда солдаты коменданта притащили корзину с железными ошейниками, связанными длинной цепью, раздались крики ужаса. Самуэль не знал, какое чувство в нем сильнее: собственная растущая паника или растерянность при виде того, как охранники играют со страхом смерти приговоренных. По сравнению с этим даже штрафные батальоны, к которым их приписали, казались куда более приличным местом.

– Разговорчики! – рявкнул Альфред и широко улыбнулся коменданту улыбкой маленького мальчика, который готов продолжать хулиганить, хотя обеими ногами стоит в осколках церковного окна и по-прежнему сжимает в руке рогатку.

– Дозволяю вам надеть ошейники, сброд! – закричал комендант. – Мне лично плевать, не станут ли они вам жать из-за того, что кто-то неправильно засунул в ярмо свою глотку. Стройся! Каждый второй – нале-е-ево!

– Выполнять, орлы! – завопил Альфред. – Это приказ!

Если бы его собственные чувства не кипели в водовороте, Самуэль непременно задал бы себе вопрос, не забавляется ли на самом деле бывший вахмистр. Каждый второй рейтар сделал резкий поворот и встал навытяжку. Это была обыкновенная процедура, когда людей связывали друг с другом: если они попытаются двигаться вперед все вместе, то непременно споткнутся, упадут и задушат друг друга. Шеи вошли в ярмо. Это было жалкое зрелище: бледные лица его ребят, широко раскрытые глаза, хватающие воздух рты, а под ними – грубые ржавые железные кольца.

Комендант подошел к Самуэлю и погнал его концом своей палки в угол помещения. Самуэль услышал, как задребезжала цепь, когда все его люди одновременно попытались обернуться, чтобы посмотреть, что с ним происходит. Его охватил озноб, когда он понял: комендант получил приказ забить его, Самуэля, до смерти прямо здесь, перед глазами его подчиненных, а чтобы проклятые не смогли прийти на помощь бывшему командиру, их соединили цепью. Комендант поднял палку, и долю секунды в душе Самуэля боролись друг с другом опасение, что его людей заставят поплатиться за его попытку защитить себя, и последние остатки чести, которые приказывали ему не позволить убить себя как собаку. Остатки самолюбия победили; он поднял кулаки.

– Становись туда, Брахе, засранец, – приказал комендант. – Иначе цепи не хватит.

Самуэль проследил взглядом за палкой; она указывала на кольцо в потолочной балке. Вероятно, когда-то, когда здание еще было жилым домом, здесь висела лампа. Теперь кольцо служило другим целям: один из людей коменданта встал на перевернутый ящик, поднял цепь на нужную высоту и продел ее в кольцо. Железный ошейник защелкнулся под подбородком Самуэля. Ярмо было тяжелым и ледяным, и ему показалось, что он вот-вот задохнется. Затем кто-то стал дергать за цепь, пока она не натянулась так сильно, что ему пришлось почти встать на цыпочки, чтобы не задохнуться, и собрать все оставшиеся силы, чтобы не начать хватать ртом воздух от страха. На самом деле воздуха пока было достаточно – следовало только напомнить себе об этом. В то же время все его брюшные мышцы отчаянно напряглись. Скоро его начнут бить руками и ногами…

Комендант сделал шаг назад.

– Ты не заслуживаешь всего этого, Брахе, – заявил он. – Тебе нужно просто переломать все кости и бросить подыхать у обочины.

Самуэль ничего не ответил. Комендант пожал плечами.

– Пошли вон, – приказал он своим людям.

К несказанному удивлению Самуэля, солдаты вышли на улицу. Он удивился еще больше, когда вскоре после этого дверь снова открылась и впустила ту самую неизвестную женщину, которая спасла их от виселицы. Самуэль невольно уставился на нее. Она окинула взглядом связанных друг с другом рейтаров и их бывшего командира в углу, а затем сжала правую руку в кулак и приложила его к груди.