Читать книгу - "После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800 - Гай Аноним"

Королевство франков, как и другие варварские королевства, было светским государством. Власть короля не зависела от ее освящения церковью. Более того, церковь подчинялась королю, и ни один епископ не мог быть назначен без его согласия. Тому примером Григорий Турский, который сетовал на необходимость одобрения королем церковной инвеституры. Ему и самому, чтобы одолеть конкурента при назначении в Турскую епархию, пришлось обеспечить себе одобрение короля Сигиберта.

Епископы сознавали свою принадлежность к широкой надгосударственной христианской традиции, не ограниченной территориями и подданствами. Признавая власть папы, они, тем не менее, не видели надобности обращаться в Рим по проблемам вероучения. У римского папы даже не было представителей «на местах», и отношения франкских епископов с Римом исчерпывались нечастой перепиской и еще более редкими паломничествами.

Церковные институты еще в IV–V веках начали прирастать землями, но на распределение этих земель папа влиять не мог. Власть римского епископа была ограниченной, у него не было ни силового ресурса, ни иных средств провести свои решения в жизнь. Скорее всего, вопрос «сколько дивизий у римского папы?» впервые задал какой-нибудь варварский король или дукс.

Западные венценосцы, а в особенности остготские короли Италии, уважали епископов и папу прежде всего по причинам политическим и дипломатическим. Епископы были образованными людьми, знающими мир, хорошо ориентировались в политике и могли подать неплохой совет. Отношения королей с духовными иерархами в целом были ровными. Многие епископы становились советниками короля, но прямого влияния на государственные дела они не имели.

Особо набожными короли не были, но считали власть епископов дарованной и освященной свыше. При всех неизбежных трениях с высшими клириками короли относились к церкви с огромным уважением, щедро жертвовали храмам и монастырям земли и ценности и отписывали на помощь бедным немалые суммы золотом. Церковные иерархи пользовались огромным авторитетом в народе и часто становились противовесом земельной аристократии, выступая на стороне короля. К тому же неуважение к церкви вызвало бы недовольство подданных и, главное, Константинополя, с чьей неоспоримой мощью королям приходилось считаться.

Церковь оставалась единственным образовательным институтом. При крупных монастырях были школы для мальчиков. В основе образования, которое давали эти школы, были христианские догмы и произведения латинской классики. Латинский язык как средство коммуникации, как и межрегиональные связи в целом, сохранялись во многом благодаря церкви. Еще раз подчеркнем: люди церкви пользовались неоспоримым уважением всех слоев и сословий королевства. Святые, монахи, епископы — живые и страстные, желавшие людям добра, защищавшие слабых, встававшие на пути меча и дубины, своей невероятной силой духа заставлявшие склоняться грубых риксов и дуксов, — уже несколько веков строили новые отношения, учили вершить добро и отвергать зло. Эти капли веками точили камень невежества, соединялись в ручейки, а те сливались в потоки, несущие людям произведения античности, творения отцов церкви, а также древние философские, математические и технические трактаты, скопированные писцами «Вивариума» на солнечном средиземноморском берегу или коченеющими пальцами ирландских монахов с побережья Северного моря.

Общий уровень культуры постримской Европы был закритически низок. За полтора столетия в Италии и Галлии, прежде самых богатых и развитых территориях Запада, не появилось ни одного писателя или поэта (Венанций Фортунат в «прежней» империи не поднялся бы выше слагателя заказных стишков во славу богатых лавочников.) Карл Великий, завоевав Италию, поражался царящему там низкому уровню культуры. Что до образованности или хотя бы грамотности, то стихотворное послание, которое в 774 году Карл Великий получил от папы, было метрически безграмотным и литературно беспомощным — всеобщая культурная деградация коснулась даже апостольского престола…