Читать книгу - "Селфи с музой. Рассказы о писательстве - Юрий Поляков"

Почему я назвал строго охраняемое садово-огородное товарищество «Демгородком»? Юмористической телепередачи Олейникова и Стоянова «Городок» тогда ещё в помине не было. Всё очень просто: посёлки, где компактно проживали люди одной профессии, именовались городками: городок писателей «Переделкино», городок нефтяников… Академгородок, если жители имели отношение к системе Академии наук. Я предположил: место, куда в случае военного переворота свезут «демокрадов» (тоже моё словцо), в народе вполне могут назвать «демгородком». Коммунистов я посадил туда же – за бледную историческую немочь.

Выбирая место действия, я опирался и на личный опыт. Вначале 1980-х Московской писательской организации власть выделила в Истринском районе, возле деревни Алёхново и недалеко от водохранилища, землю под садовое товарищество. Мне тоже, как перспективному молодому писателю, дали шесть соток. Приехав туда, чтобы осмотреть надел, я увидел торфяник, поросший молодыми берёзами, и множество гадюк, выжидательно свернувшихся почти на каждой кочке. Местные жители так и звали эту местность – «Змеиное болото». Возможно, начальство при выборе места учло нравы литературного мира.

При возведении скромной сторожки мне пришлось столкнуться с таким тотальным дефицитом стройматериалов, что я всерьёз призадумался о том, насколько жизнеспособна экономика страны, если, имея самые большие запасы леса, она не может обеспечить (не бесплатно!) граждан брёвнами и досками! А брус был доступен только ветеранам войны, и то по очереди. Впоследствии я отказался от участка, но не из-за опасных пресмыкающихся, а из-за слишком плотного писательского соседства: почувствовал себя как на заводе, тесно заставленном токарными станками, и на каждом коллега по творческому цеху шумно вытачивает очередной шедевр. Чувство локтя, помогающее преодолевать трудности в жизни, в литературе неуместно и даже вредно.

Выдумывая альтернативную историю страны, я назначил Избавителем Отечества (ИО) командира подводной лодки «Золотая рыбка» каперанга Ивана Рыка, впоследствии адмирала. Фамилию я позаимствовал у дружка моей литературной молодости, обаятельного прохиндея Жени Рыка, о милых аферах которого расскажу как-нибудь в другой раз. Главному герою Мишке, спецагенту-росомоновцу, скрытому под маской ассенизатора, досталась фамилия моей одноклассницы Курылёвой, из-за неё меня однажды чуть не поколотили балакиревские хулиганы. По военно-морским вопросам я советовался с приятелем-каплеем (капитан-лейтенантом) севастопольским моряком Александром Лебедевым, служившим в своё время на субмарине. Придумывая внешнюю и внутреннюю политическую доктрину для Избавителя Отечества, я невольно предугадал тот курс, на который страна ляжет в начале нового столетия. Между прочим, по званию ИО Рык у меня – капитан первого ранга, а это в прочих родах войск и службах, включая КГБ, соответствует полковнику. По иронии истории именно в таком звании пришёл в Кремль Владимир Путин.

Не вдаваясь в подробности (читатель сам найдёт их в повести), скажу лишь, что очнувшаяся от разрушительного морока держава обрела с моей помощью новый герб: орла, держащего в лапах серп и молот, причём головы имперской птицы смотрят не в разные стороны, как прежде, а друг на друга неявной симпатией. Напомню, вещь была начата в конце 1991 года, когда всё советское высмеивалось и выкорчёвывалось из сознания. Не случайно с особым сарказмом я описывал садово-огородное возмездие, настигшее в «Демгородке» либеральных журналистов и деятелей культуры. По аналогии со знаменитой кинореконструкцией событий Октября 1917-го, сделанной Сергеем Эйзенштейном к 10-летию революции, я заставил врагоугодников и отчизнопродавцев играть на самодеятельной сцене «Демгородка» сочинённую ими же пьесу «Всплытие», прославляя воцарение адмирала Рыка. Да-да, воцарение, ведь ему для легитимности за океаном нашли невесту-рюриковну – Джессику Синеусофф. В ту пору я зачитывался Львом Гумилёвым и позаимствовал у него некоторые исторические версии: Синеус, как известно, брат легендарного Рюрика.