Читать книгу - "Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи"

Вот такими театральными, эмоциональными декларациями все диктаторы во все времена рисовали такие пугающие картины, чтобы подчинить невежественные народные массы во всем мире не столько своим идеям, сколько своим интересам.

Отдавал ли себе Николай отчет в том, как сильно желали члены его семьи, начиная с его матери, этой войны, чтобы умножить раз в десять собственное состояние? Все говорит о том, что он был простофилей, жертвой обмана этого мира, жадного до денег.

И когда в самом начале конфликта хорошо подготовленные японские армии, умело пользуясь преимуществами своего географического положения, показали себя грозным противником, способным заставить капитулировать своего славянского противника, Вильгельм воспользовался и этим, чтобы выступить против доброжелательного нейтралитета, соблюдаемого Англией в отношении Японии.

Россия тайком имела доступ в порты французских колоний и пользовалась щедрыми услугами французских производителей вооружений. Предоставленный России Францией громадный заем в несколько миллиардов франков служил для финансирования этой безрассудной, достойной сожаления войны, которая покрывала позором престиж дома Романовых.

Вероломный Вильгельм убеждал своего кузена, что именно франко-английский договор стал истинной причиной русских неудач на войне.

Но несмотря на поражение, Николай не утратил своего душевного равновесия. Несмотря на то, что многие авторы о нем писали, он обладал все же довольно сильным характером, и его было очень трудно сломить. Он никогда не ставил под сомнение верность своего союзника — Франции, хотя кайзер, раздраженный таким договором, изобретал всевозможные версии о предательстве, только чтобы разъединить два дружеских народа.

* * *

Ужасная война, которой было суждено унести столько русских жизней, значительно подорвать престиж государя, продолжалась, а епископ Феофан тем временем тайно, всерьез преследовал свою главную цель, — помочь императрице в постоянных молитвах добиться желанного. Спириты с колдунами на какое-то время впали в немилость в Царском Селе, и, воспользовавшись этим, русский клир решил как можно скорее одержать над ними верх и отвлечь императрицу от богохульственных верований и вернуть ее к христианскому алтарю. Феофан часто вспоминал слова отшельника из Саратова, Серафима, который когда-то, еще до начала нынешнего царства, предрек: «Будет война ужасная, несчастная, множество смут будет внутри Руси. Отец восстанет на сына своего, брат — на брата. Но потом царствие просияет и император будет жить долго…»

Серафим принадлежал к той славной когорте добрых, неканонизированных монахов, так называемых «старцев», которые на протяжении истории удерживали страну своими легендарными деяниями от погружения в мракобесие, колдовство и пророчество.

Было известно, что Серафим при жизни пользовался громадным уважением среди крестьян, оказывал на них свое благотворное воздействие. Его скромная жизнь отшельника, его долгие размышления о силе молитвы, его омовения в ледяной воде в проруби, его высокая набожность снискали ему уважение и почет у братии основанного им монастыря. После его смерти все надеялись на его скорую канонизацию. Чтобы быть причисленным к лику святых, тело кандидата должно пролежать нетленным в земле сто лет. С помощью министра внутренних дел Плеве, епископ Феофан, хранивший верность царице, делал все, что мог, для открытия мощей Серафима,

Нужно было действовать в этом направлении с большой осторожностью, так как при царствовании императора Александра III в одном из гротов на Кавказе были обнаружены семь святых мощей, честь принятия которых в своих церквах оспаривали как православные обшины, так и местные раскольнические секты.

К великому огорчению исследователей, выяснилось, что все трупы принадлежали разбойникам и бандитам из одной знаменитой шайки, которые были замурованы в этом гроте и в результате все умерли от голода.

Посему к работе приступили с чрезвычайной осторожностью, чтобы открыть мощи Саровского для поклонения. Было известно, что во время вероломного вторжения Наполеона, когда горела Москва, этот добрый монах залечивал раны и совершал чудеса как в армии, так и в гражданской среде.

Но придворный священник Феофан натолкнулся на противодействие своему проекту Победоносцева, обер-прокурора Синода, который не желал, чтобы с помощью божественной силы облегчать страдания самодержцев.

Но все же Плеве с другими удалось добиться своего. Могилу монаха вскрыли: местный архиепископ отказался подписать протокол открытия мошей, хотя в нем говорилось, что тело оказалось нетленным, хорошо сохранившимся. Этот служитель Господень был настолько скептически ко всему настроен, что рассерженный Плеве своей властью назначил другого, который и подписал протокол. Чин канонизации был совершен в Сарове при большом стечении народа и в присутствии самого царя Николая II. Чтобы доставить удовольствие императору, все придворные несли новоявленному святому свои подарки — ковры, драгоценные камни, иконы с дорогим окладом, различные приношения по обету; со всех концов России стекалось множество странников, убежденных в том, что им будет явлено настоящее чудо.

В Сарове Николай II строго исполнял все положенные по такому случаю обряды, чтобы тем самым оказать свою защиту новоявленному святому Серафиму. Вместе с женой они подолгу молились в местной церкви. Потом они преклонили колена перед источником, в котором святой монах совершал свои омовения. Говорят, что слепые обретали зрение, погружаясь в эти святые воды, а паралитики — свои поврежденные члены.

После этого Александра сама опустилась на колени перед могилой Серафима, и долго ревностно молилась. Когда наступила ночь, она потребовала от свиты удалиться, сняла с себя всю одежду и погрузилась в воды святого источника…

Все высокопоставленные личности, сопровождавшие в Саров ^[2] императорскую чету, находились под большим впечатлением от святости этих мест, от поразительной ночной тишины, от проявляющейся здесь высокой духовности. Многие свидетели не раз говорили об этом в своих воспоминаниях после революции — княгиня Варвара Долгорукова, княгиня Вера Голицына, княгиня Нарышкина, — все эти статс-дамы, которые были уверены в счастливом будущем материнстве своей царицы.

Княгиня Нарышкина тогда была знаменитой благотворительницей, женой губернатора и в каком-то роде высшей правительницей в Тамбове. Ее жизнь оборвалась в 1919 году, когда ее, хрупкую старушку, привезли на ее стуле на колесиках прямо в тамбовский революционный трибунал большевиков. Ее расстреляют в ее же поместье, но эта отважная женщина успеет бросить в адрес своих палачей несколько гневных слов:

— Для меня все вы — убийцы, негодяи, воры и разбойники, и я счастлива умереть, чтобы только больше никогда вас не видеть.

В 1904 году в России проходили очень важные события. Саров и Дивеево превратились в самые популярные места паломничества в империи после канонизации Серафима, и одновременно с этим к великому несчастью дома Романовых разразилась русско-японская война, несмотря на все уговоры несчастной Александры, которая советовала мужу не выполнять того, что требовал от него кайзер Вильгельм.